Шепот в темноте - стр. 33
– Чего так удивленно смотришь? – поинтересовался он.
– Разве оборотни пьют? – Честно говоря, не знала.
Усмехнулся и промолчал, пристально глядя на меня.
Пожалуй, так же пристально смотрела на Роутега и я. Еще тогда, на перроне, я обратила внимание, что он во время боя не перешел даже в частичную трансформацию, в отличие от других сражающихся оборотней. Сейчас неожиданно поняла, что у него в принципе гораздо больше отличий от представителей нелюдей. Он был значительно стройнее остальных оборотней, и его тело вовсе не напоминало бугрящиеся мускулатурой торсы тех же Дика, Стэна и даже Кела. Вихо тоже не выделялся раздутыми мускулами, но он был хищный матерый волк, одевался с изыском в дорогие, прекрасно подчеркивающие фигуру костюмы и в целом смотрелся все же внушительно. Роутег – нет. Джинсы, кроссовки, белая, без рисунка, майка-поло обрисовывали спортивную, поджарую фигуру. Каким образом этот Повелитель встал во главе стаи перекаченного зверья, мне было совершенно непонятно. Плюс волосы. У Кела и прочих здесь с рыжеватым отливом, Роутег скорее просто темный шатен. Но на этом «просто» в его облике заканчивалось – серебристые, глубоко посаженные глаза, выдающийся орлиный нос, плотно сжатые красиво очерченные губы, квадратный подбородок. Его лицо вызывало доверие, и ему действительно здесь все доверяли, достаточно вспомнить слова Аяши.
И тут Роутег насмешливо произнес:
– Обычно после столь внимательных взглядов я укладываю человеческих женщин на спину.
Я вздрогнула, с ужасом глядя на него.
– Забавная реакция. – Роутег снова отхлебнул пива.
И я поняла, что надо мной банально издеваются. Видимо, он и раньше, когда ехали на мотоцикле, просто поиздеваться решил. Отчасти это успокаивало, отчасти – злило.
– Забавный разговор, – пробормотала я, поднимаясь.
Сходила, налила себе сока, со стаканом вернулась назад, села. Вздрогнула повторно, осознав, что Роутег проследил за каждым моим движением, не отрывая взгляда. И кажется, не мигая даже. Это было жутко, и появились сомнения в том, что сказанное ранее было лишь издевательством. Когда издеваются, ТАК не смотрят.
– Знаешь, ты бы определился с отношением ко мне, – внезапно, даже для самой себя, высказала Роутегу.
Он вопросительно вскинул бровь, и мне пришлось пояснить:
– Мне больше нравится, когда ты откровенно ненавидишь, чем когда вот так вот на меня смотришь.
На его губах медленно появилась кривая ухмылка, и Роутег зло произнес:
– Я бы определился. Возможно. Я бы даже смирился с тем, что ты практически человек и являешься оборотнем лишь на четверть. Но вот что меня откровенно злит, так это твое лицемерие.