Шёпот стрекоз (сборник) - стр. 34
– Она и тридцати не даст, – выдавила Оля. – Но я где-нибудь достану!
Оля смотрела, как проворно Кирилл высвобождал запутавшиеся петельки, и ликовала. Все-таки, какой он хороший друг! Сейчас она тоже наловит полное ведёрко.
– А хочешь, – сказала она тихо, едва шевеля губами, – хочешь я тебя поцелую?
Кирилл, не отрываясь от работы, приподнял одну бровь.
– Это вместо денег что ли? Ещё чего. На деньги я смогу что-нибудь купить. А так…
Олю обдало жаром. Она пожалела о сказанном и проговорила торопливо:
– Я пошутила.
– А… Ну, тогда смешно, – Кирилл передал Оле удочку с аккуратно смотанной на катушке леской и взялся за свою. – С тебя тридцатник.
– Я потом тебе отдам, ладно? У папы на мороженое попрошу. Они с мамой завтра приедут.
Кирилл бросил на Олю взгляд исподлобья и то ли в шутку, то ли всерьёз пригрозил:
– А пожалуешься, в рабство продам.
– Как это? – удивилась Оля простодушно.
– А так. Ходят тут местные пацаны, девок торгуют…
В ту же секунду, словно на реплику, из прибрежного ивняка со стороны пляжа вывалились два подвыпивших подростка. Один повыше, в трусах, в пиджаке на голое тело, с бутылкой пива в руке. Другой в соломенной шляпе «а ля ковбой», тоже полуголый, с приспущенным до колен галстуком, с гитарой подмышкой. Тот, который с гитарой, кивая на мостки рядом с Кириллом, бросил, ухмыляясь:
– Продаёшь?
Кирилл растерянно покосился на Олю.
– К… кого?
– Не кого, а чего, малёк! Свой улов, конечно.
Другой, который в пиджаке на голое тело, остановился, осклабился.
– Постой, а ты чего подумал, а? Про неё что ль?! – пацан показал бутылкой на помертвевшую от страха Олю. – Деловой! А чо, мы могём! Покупаем, братишка?
Тот, который с гитарой, не останавливаясь, стрельнул полупьяными глазами в Олину сторону и сразу отмахнулся.
– Не пойдёт. Титьки ещё не выросли.
– Это правда, – подтвердил пацан в пиджаке на голое тело. – Не повезло тебе, малёк! Пользуйся сам. А нам, как говорится, не до сук! Мы на свадьбу торопимся. А, братишка?!
– До сук ли на-ам?! – запел дребезжащим козлитоном пацан с гитарой подмышкой.
И оба проковыляли дальше по берегу, с яростным хрустом топча и ломая отжившие мечеобразные листья рогоза.
Не успели смолкнуть звуки ломающегося под ногами пацанов сухостоя, как за спиной рыболовов снова подозрительно зашелестели ветви ивняка. Кирилл резко обернулся. В кущах густой листвы стояла незнакомая рослая девочка, примерно одного с Кириллом возраста, но уже с определившимися женскими формами. И если бы не её детские замашки, она вполне могла сойти за взрослую. Кисти её опущенных рук, были кокетливо отставлены чуть в стороны, а слегка запрокинутая голова смотрела не то чтобы надменно, но покровительственно.