Шепот гремучей лощины - стр. 14
Откуда она знает? Знает и все! Голос рода. Голос крови криком кричит, выплескивается горячим на сырую землю, прорастает. И земля отзывается пока еще тихим не то стоном, не то рыком. Или не земля, а тот, кто рвется в этот мир из мира иного. Темный зверь услышал голос крови, услышал ее безмолвный крик.
Крик… Кто-то кричит с отчаянной яростью. Кто-то опасный и ненавистный. Кто-то, кто должен заплатить за все!
– Воровка! Мерзкая обманщица! – Фон Клейст смотрит на сверток у своих ног, но обращается к ней, к Габи. – Кого ты родила, презренная? Что это за тварь?!
«Тварь» – это ее дочка, ее маленькая синеглазая девочка. В ней есть черная кровь рода фон Клейстов, но серебряной крови Бартане в ней больше. Ее тоже чует темный пес, чует и уже признает своей хозяйкой. Земля под Габи вздыбливается, выдавливая из себя кости, одну за другой. Черные кости Темного зверя, текучие, как ртуть, собирающиеся воедино, как огромный конструктор. Когда-то у маленькой Габи был деревянный конструктор. А теперь вот у нее есть костяной…
– Мертворожденная! – Голос фон Клейста срывается на истеричный визг. – Мертворожденное дитя в нашем роду! В моем роду, проклятая Габриэла!
Кости обрастают горячей плотью, плоть – колючей шерстью. Одна собачья голова упирается лбом в плечо Габи, вторая преданно заглядывает в лицо красными, огнем полыхающими глазами, а третья зорко следит за фон Клейстом.
– Надень ошейник… – шепчет нянюшка едва различимо. – Надень ошейник. Утверди свою власть. Спаси нашу девочку.
Ошейник тяжелый. Или это сил не осталось? Все ее силы ушли вместе с кровью в сырую землю, чтобы разбудить Темного пса. Силы ушли, осталась только надежда.
– Я умираю, нянюшка.
– Умираешь, миленькая. Так пусть смерть твоя будет ненапрасной, надень ошейник…
Шея мощная, словно лошадиная. Габи обхватывает ее обеими руками, и три черных языка ласково слизывают слезы и кровь с ее щек, приветствуют и прощаются.
– Это ты виновата! – Фон Клейст уже не визжит, а сипит. Его лицо искажено ненавистью, а в руке он сжимает саблю. Пока только сжимает, но очень скоро занесет над ее маленькой девочкой. Потому что ее дочь никогда не будет и его дочерью тоже, потому что она особенная. И кровь ее особенная. Габи она излечила, а упыря? Что сделает с упырем кровь ее маленькой девочки?
– Спаси ее, миленькая, – шепчет нянюшка. – Ты спаси, а я дальше… уберегу.
И три пары красных глаз смотрят преданно, ждут приказа. Нужно торопиться, нужно все рассказать. Кто враг, а кто друг. За кого жизнь отдать, а кого стереть с лица земли.
– Слушай меня… – Голос едва различим, но Темный зверь уже навострил уши, и Габи спешит, тратит остатки сил на слова. Попрощаться она уже не успеет. Ни с дочкой, ни с нянюшкой. Попрощаться не успеет, а спасти сможет. Прав был дед: Темный зверь – это оберег женщин рода Бартане. Так уж вышло, что в роду снова остается только одна женщина.