Схемотоз де Моску́ / Грехи против - стр. 22
– Слушай, плейбой, а ты когда-нибудь сексом в авто занимался?
– Да, в молодости… Было дело с одной… – теперь пришло время замолчать Максиму…
В голове почему-то уже второй раз за несколько дней промелькнула транспортная развязка, со свистом проезжающая мимо машина, дурманящий шлейф цветочных духов… В окне затормозившего рядом авто мелькнуло и исчезло чьё-то лицо… Ни догнать, ни свернуть… Может и тогда это тоже была она?
– Не удобное это дело, писюн выскакивает… – с силой вытащил себя из плена наваждения Максим.
– Хороший писюн не выскочит. Ох… Ну всё, девушка созрела и хочет «суши», надеюсь, ты «Секс в большом городе» смотрел?!
– Нет, Смешная, ты мне определённо нравишься! Что ты там говорила про то, что я тебя голой не видел? Раздевайся!
Незнакомка по-кошачьи потянулась, встала из-за стола, покачивая бёдрами вышла на центр кухни и без лишних слов, отрепетированными движениями, не отрывая взгляда от глаз Макса, медленно и томно сняла с себя всё, во что в тот вечер она была «раздета». Уже через минуту она приняла гламурную позу пантеры перед прыжком на развалившегося на стуле Максима.
– Ну как я тебе? Скажи, что нравлюсь!
Попытавшись оценить представшую перед ним в неглиже незнакомку двоящимся от выпитого взглядом с ног до головы, Макс споткнулся на её бедрах и сначала тихонько, а потом уже и в полный голос начал давиться от смеха. Через минуту он ржал в полный голос…
– Ну… Ты… Даёшь…!!! Удивила… Так… Удивила…!!! Такого.... Я… Ещё… Никогда… Ха-ха-ха!!!
Начиная от заниженной линии талии все бёдра и ягодицы обольстительницы были сплошь усыпаны разноцветными татуировками-бабочками, образуя из них непрерывную картину. Махаоны, павлиноглазки, сатурнии, разнообразные парусники, нимфалиды, бархатницы, голубянки, агриппины, урании, парнасиусы и прочие разновидности чешуекрылых ровным слоем покрыли всё пространство от уключин таза до середины ляжек «лавочки»-незнакомки, образуя собой некое подобие кружевных панталончиков.
– Оденься… Христом Богом молю… Я сейчас умру… От смеха… Ты меня убиваешь! – корчился в судорогах гогота, утирая выступающие слезы, Максим.
– Хам! – возмущенно взвизгнула в ответ представшая перед ним во всей красе не молодая лепидоптерофилистка, коллекционерка бабочек. – Хам и подонок!
Она спешно сгребла в кучу сброшенную на пол одежду, попыталась хоть как-то прикрыться собранной кучей тряпок и неловко посеменила из кухни.
– Дверь – там! Захлопни за собой посильнее! – хохот Макса только шёл по нарастающей.
– Хам! – донеслось из прихожей.
– Телефон не забудь, капустница! – давясь остатками смеха, прокричал в ответ Макс.