Шелортис. Книга третья. Часть вторая - стр. 43
Поникнув головой, комендор поджал губы, чувствуя, что его слова едва ли послужили оправданием. В какой-то момент Баримон уже хотел было убрать руку, как вдруг, его пальцы ощутили прохладное прикосновение Риниши.
– Ты не замёрзла?! – не без тревоги воскликнул Баримон, перехватив коснувшуюся его ладонь в свою тёплую руку.
– Учитель! – проигнорировав вопрос, прошептала леди Франта, – Простите меня! Я наговорила вам …
– Ты была права! – прервав Ринишу, воскликнул Баримон, – Я должен был это предвидеть и сделать всё иначе!
– Иначе что?! – опустив взгляд, отозвалась темноволосая леди, – Остаться в Ринвуде?! В этом гадюшнике?!
Разведя руки в сторону, леди Франта случайно выскользнула из тёплых объятий комендора.
– Сейчас вы комендор! – с ноткой гордости выпалила Риниша, – У вас свой корабль и преданные вам люди!
Услышав похвалу в свой адрес, отряд следовавших по пятам солдат самодовольно ухмыльнулись, не издав при этом ни звука.
– Почему ты считаешь Ринвуд гад… – стихнув на полуслове, Баримон не хотел повторять нелицеприятную фразу.
– Вот почему! – прошептала леди Франта, остановившись, и указав рукой перед собой.
Оказалось, что за временем, проведённым в компании бывших воспитанников, Гарард не заметил, как они успели дойти до места, что когда-то Гарард своими руками отреставрировал за собственный счёт. И если в те далёкие времена, хоть и небольшой, но уютный трёхэтажный домик выглядел ухоженным и опрятным, то сейчас …
– О, Вечность … – прошептал Баримон, не в силах признать плоды собственного творения.
Не раз залатанная прохудившаяся крыша практически полностью выгорела, и теперь больше напоминала горшок с мокрой залой и землёй, из которой местами росли сорняки. Забитые досками окна, не раз срывали с петель, а потрескавшиеся ставни вовсе валялись внизу. Дверь, единственное, что уцелела, хоть в ней и было множество выбоин.
– Что здесь произошло?! – отрешённым голосом спросил Гарард, – Кто это сделал?!
– «Гвардейство»! – сухо отозвалась Риниша, пнув одну из сотен валявшихся возле приюта бутылок из под спиртного.
Озираясь по сторонам, Баримон не мог не приметить, что прочие дома на улице, хоть и были потрёпанными и битыми, но, всё же, не выглядели столь ужасно, как тот, что был отведён под приют.
– «Гвардейство», это вот эти нацепившие мундиры убл… – выругавшись крепким словом, Ринища даже не поморщилась, явно уже привыкнув к сквернословию, – Они тут во всём городе устраивали пропойные разбои, но нам доставалось больше всех!
Посмотрев на полуразрушенное здание, Риниша томно вздохнула, при этом, не отводя от него своего отрешённого взгляда, что, казалось, смотрел в никуда.