Шёлковые прутья - стр. 27
И пусть он меня выставит за порог, но я до конца жизни запомнюсь этой холодной акуле своим неповиновением и дерзостью.
– Завидуйте нашей огромной любви молча, Василий Иванович! – Скрещиваю руки на груди, просто наслаждаясь, как из его ушей повалил дым, а на переднем сидении закашлялась охрана.
– Мой сын идиот, если верит тебе. Я был о нем лучшего мнения!
– Видимо, вам часто приходится ошибаться в людях, Василий Иванович. Ваше презрение меня абсолютно не волнует. Впрочем, как и ваши деньги!
И тут он засмеялся! Словно я глупость сказала. Просто отворачиваюсь к окну, понимая, что его упрямую башку ничем не прошибить! Только потрачу время и нервы. И до самой больницы я не произнесла ни слова. Только внимательно прислушивалась к телефонному разговору Орлова. Из обрывков фраз поняла, что Степана разбился на машине, у него сложный открытый перелом бедра и ноги, переломы ребер, сотрясение мозга. И сейчас он в операционной, так что нужно немного подождать. Но самое главное, его жизни ничего не угрожает. А вот будет он ходить или нет, еще неизвестно!
Когда мы поднялись в приёмный покой, нас проводили в комнату ожидания. Я сама не замечала, что меня трясет, пока обратила внимания на звук постукивания балеток о плитку на полу. Кто-то подал мне стаканчик с кофе, но я даже не посмотрела, кто это был. Сделала глоток, но вкуса не почувствовала. Безмолвно рассматриваю автомобильную парковку из окна, потеряв счет времени…
Как же так, Стёпа? Ругаю его про себя? О чем ты думал, так сильно превысив скорость? Как же твои планы на будущее? В них никак не вписывается эта авария. И пусть я всего лишь друг, и, рано или поздно, отойду на задний план. Но твои мечты о путешествиях, вождении спортивных автомобилей и рискованные виды спорта…
– А еще он хотел забраться на Эверест… – Я понимаю, что случайно произнесла эту фразу вслух и услышала тихое в ответ…
– Не знал об этом…
Открываю рот, чтобы сказать этому болвану о том, что если бы он присутствовал в жизни сына раньше, то знал бы намного больше… Но в этот момент дверь открывается, в комнату входит врач, высокий, худой мужчина в темно-синем медицинском костюме и угрюмым взглядом.
– Операция прошла успешно, Степан отходит от наркоза. Вы можете навестить его, Василий Иванович.
Меня они не замечают, тихо переговариваясь, уходят из комнаты ожидания, а я падаю на диванчик, обнимая себя руками и потирая замерзшие плечи. Я подожду, пока Орлов навестит сына, а потом ему придется позволить нам увидеться. Надо только подождать, когда он проснется. Степан ненавидит отца и не захочет его присутствия в такой момент слабости. Поэтому я жду…