Шефы тоже плачут - стр. 53
- Я за сегодняшний ужин ставлю вам… восемь.
- За сегодняшний ужин я ставлю вам семь баллов.
Трижды чёрт… если хоть одна из последних двух оценок - семёрка, мы проиграли. Орловский хватает меня за руку, сжимает с такой силой, что я едва не морщусь от боли. Но терпеливо сношу всё. Если он сможет черпать уверенность в этом рукопожатии, значит, я постараюсь ему её дать.
- Сегодняшний ужин из трёх блюд я оценила в восемь баллов.
Опять чёртова пауза. Нет, я понимаю, что так оно будет эффектнее, но сразу бы тогда выносили корвалол, что ли. А ещё лучше - стакан коньяка.
- Моя сегодняшняя оценка за ваш прекрасный ужин из трёх блюд…
Последний эксперт достаёт карточку с цифрой из конверта, и у меня расплывается в глазах. На нас смотрит не очень ровно написанная, но самая красивая на свете девятка.
- … девять, - объявляет эксперт, и я еле держусь, чтобы не завизжать на весь главный ресторан.
Орловский хватает меня и сжимает в крепких объятиях, я чувствую, как по щекам текут слёзы счастья, но даже не пытаюсь их остановить. Мы обнимаемся с теми, кто сегодня уходит, что-то говорим в камеру, и почти постоянно ищем глазами друг друга. И ради этих секунд, которые становятся бесценными, стоило пройти весь этот путь. И поругаться с Андреем ещё сотни тысяч раз. Потому что эти эмоции не измерить ничем.
Перед главной битвой за титул победителя у нас есть две недели на то, чтобы прийти в себя после предыдущих испытаний и подготовиться к финальному состязанию. Мне не хочется думать в это время ни о чём. И хоть Маринка настойчиво повторяет, что для достижения своих целей я должна их визуализировать - дескать, вселенная тогда увидит этот образ, и в ответ даст мне всё, чего я ни попрошу - представлять себя обладательницей главного трофея как-то не выходит. Наверное, подруги правы - мне не хватает хоть немного воли к победе. Только я уже чувствую себя победительницей, потому что Орловский со мной. И хоть мы видимся с ним не так часто, как хотелось бы, он постоянно напоминает о себе. То весёлыми эсэмэсками, то присланным с курьером цветущим кактусом, которого я назвала Пухликом.
В целом моя жизнь наконец представляется мне устаканившейся, с чётким вектором, которому я буду следовать. Сначала - участие в последней битве «Законов вкуса», после - возвращение к работе в «Стяге», отношения с Орловским. И вишенкой на торте всё, к чему бы мы с ним ни пришли. Я вот, например, совсем не прочь погрузиться во что-то серьёзное, результатом чего станет совместное проживание. Или даже дети. Но говорить об этом с Андреем прямо сейчас кажется глупым и неправильным.