Щузы - стр. 14

– Она вытерла тыльной ладошкой руки слёзы и молча протянула мне два билета.

«Добрый человек из Сезуана». В роли безработного летчика Владимир Высоцкий.

Спектакль должен был состояться на следующий день, после нашего отъезда!

– У девчёнок выменяла на десять билетов Хазанова. -Она молчала пару минут, а затем встала на цыпочки и прошептала. -Для нас с тобой.-Отвернулась и снова всхлипнула.

***

– Фарух. Скажи честно. Я тебя за это время хоть раз подвёл?

– Нет. А к чему вопрос?

– Кто тебя отмечал целый месяц, как присутствующего? Кто твоё отсутствие скрывал от куратора института?

– Так я же отработал всё сполна! Как и обещал защитился на отлично. Билеты на ИЛ-86 раздобыл. Думаешь легко было? Никто ещё не летал. А мы полетим! Классно. Всем рассказывать будем! Две палубы! Супер!

– Вы полетите!

– Не понял? Как это? Ты что, не с нами?

Я протянул ему свой билет.– Ты же всё можешь. Sehrgar (волшебник. Узб.). Cделай так, что бы я улетел, только послезавтра.

– Но ведь ИЛ в этот день не летит! Да и вообще, как ты себе это представляешь? Мне, что опять ночь не спасть?

К нам неслышно подошла Екатерина.– Я эти билеты продавать не буду. Сохраню на память.

Фарух взглянул на мятые листочки. Мгновенно всё понял и исчез. Он же у нас sehrgar.

***

– Значит так. На спектакль приходим часа за три, до начала.– Катюша встала на ципочки и пыталась заглянуть мне в глаза.

– Это ещё зачем. Да и кто нас в театр пустит?

– Не спорь со мной. Пожалуйста. Знающие люди говорят, что так надо. И всех пускают. Только надо седеть молча.

– Три часа до начала спектакля, да ещё молча? Ты часом ничего не напутала?

***

Толпы у театра не наблюдалось. Но завсегдаи дейтсвительно небольшими стайками начали собираться за три часа до начала спектакля.

***

Тихо, как мыши, рассаживались на свои места и слушали затаив дыхание.

Высоцкий сидел на стуле у самого края сцены. Что-то наигрывал, что-то записывал в большой тетради, стоящей перед ним на пюпитре. Некоторые песни играл целиком, некоторые, только куплетами. Однако неповторимое чувство сопричастия к его творчеству переполняло присутсвующих. Некоторые попытались хлопать. Но на них тут же зашипели и зашикали. Виновные моментально осекались и больше ничего подобного себе не позволяли.

Наконец Володя поднялся поклонился и ушёл за кулисы. Я оглянулся. Зал был забит битком. А через минуту поднялся занавес. Спектакль начался. При этом ни первого, ни второго, ни третьего звонка не давали. Я так понимаю, в этом не было никакой надобности!

***

Спустя четыре месяца москвичи хоронили всесоюзного кумира. Не было никаких призывов приходить, попрощаться. Олимпиада. Первая в Советском Союзе. Катюша писала, что людей пришло нескончаемое море. И ни одного скандала, и никакой давки.