Щучка - стр. 33
В комнате повисла звенящая тишина, прерываемая лишь тиканьем часов и звуками падающих на пол капель кофе из перевёрнутой чашки Жоржа. Тихий семейный завтрак, кажется, подошёл к концу.
8
– А-а-а… – на одной ноте негромко затянула Катя и тут же захлопнула рот ладонью, сдерживая звук.
Маша почувствовала сильное головокружение.
– Костя, помоги! – Жорж дёрнул шеей и, когда Костя подхватил Аркадия под локти, рванул ворот тенниски у его своего горла. – Сима, воды!
– Вода ему уже не поможет, – Серафима, приподняв левую бровь, чуть отклонившись назад, смотрела на тело Аркадия. Вздохнув, поднялась со стула. – Надо звонить Борису. Мама, как ты?
Рука Софьи Дмитриевны дрогнула. Она медленно опустила свой бокал на стол и промокнула губы салфеткой, оставив на ней отпечаток помады.
– Когда появится Борис, путь зайдёт ко мне в комнату. А сейчас дай руку, – Софья Дмитриевна ухватилась за запястье дочери. – Не могу на это смотреть…
Мать с дочерью обошли стол и скрылись за дверью в соседней комнате. Им никто и слова не сказал, но, когда Катя сделала шаг по направлению к выходу, Жорж так посмотрел на неё, что она охнула и присела на стул Серафимы.
– Оставайтесь все на месте! – Жорж судорожно вытащил из кармана телефон. Вытерев вспотевший лоб, быстро заговорил. – Да, это я. У нас неприятность. Нужна помощь…
«Неприятность?» – Маша не могла отвести взгляда от лежащего на полу Аркадия. К горлу подступила тошнота, и тело её стало словно ватным.
Дарья, белая как мел, продолжала недвижимо сидеть за столом, выпрямив спину и глядя в одну точку. Натали замерла, закусив большой палец руки. По её щекам потекли слёзы.
– Костя, я… – начала было Маша, но Жорж резко выставил перед собой указательный палец, направив ей прямо в лоб, и по слогам повторил:
– Всем оставаться на своих местах!
Маша нервно передёрнула плечами и села в тот самый неудобный стул, в котором «знакомилась» с Софьей Дмитриевной всего сутки назад. Только прижавшись спиной к атласной обивке, поняла, что колени её дрожат, а руки стали неприятно влажными. О такой выдержке, как у Софьи Дмитриевны, ей можно было только мечтать. Вот и Натали, кажется, всё больше погружается в тихую истерику. Дарье тоже не по себе, но она не отрывает глаз от Жоржа. Пожалуй, он единственный, кто понимает, что следует делать. Адвокат…
Костя поднялся с колен и вытер рукавом глаза. Маше очень хотелось подойти и обнять его, но ноги её не слушались, и всё тело словно вросло в этот проклятый стул.
Минут через двадцать со стороны главного входа послышались тяжёлые уверенные шаги. Все, кроме Маши, повернулись на звук, а она так и осталась сидеть, вцепившись в подлокотники.