Щит и меч Венеры - стр. 21
– Странно все это. Мне кажется, может возникнуть много накладок. А вдруг подружка ее с перепугу коньки откинет? Или начнет оказывать первую помощь пострадавшей и увидит, что это не кровь, а краска?
– Не начнет! Не успеет. Мы будем рядом. А вообще, конечно – это филигранная операция! Но в этом-то и проявится наш профессионализм. Я сам займусь подбором надежных людей для этой операции.
– А ГАИ? Вдруг вмешается?
– Не успеет! Мы быстренько все растащим! Ась, ну почему ты такая ...
– Какая?
– Приземленная.
– Не нравится мне все это. Особенно то, что алиби ей нужно тоже на пятнадцатое июня, на пять часов дня.
– Это грубое совпадение, Аська! Грубейшее! Так в жизни бывает и говорит только о том, что провидение наконец-то повернулось к нам передом, а не задом. Наконец-то началась работа! Трудная! Настоящая! Интересная!!! – Жуль все-таки подпрыгнул, сделав в воздухе какое-то па.
– Странная эта певичка какая-то. Зачем, ну скажите, Константин Эдуардович, зачем такие сложности для того, чтобы подправить кое-что в своей внешности? Сейчас пластикой никого не удивишь и себя не скомпрометируешь... Не понимаю.
– Ты не актриса, тебе не понять. Понимаешь, в таком сценарии изменения своей внешности есть некий драматизм, судьба, трагедия, неизбежность, обновление... Это подогреет интерес публики к ее персоне, а так, пластика на пустом месте – фу, пошло! Она потрясающая женщина! И имя у нее потрясающее – Милда!
– Врет! – фыркнула я.
– Она потрясающе врет! – Константин Жуль блаженно прикрыл глаза.
Нужно было встать и сказать: «Я больше тут не работаю!», но я снова запустила пасьянс, загадав свое единственное в жизни желание, на которое ни один пасьянс никогда не сходился.
В дверь неожиданно постучали.
– Зайдите! – крикнула я голосом, в котором явственно слышались слезы.
– Можно? – в щель просунулась голова юноши с простоватым лицом. Убедившись, что никто ничего против него не имеет, юноша прикрыл за собой дверь и тоном рыночного покупателя поинтересовался:
– И почем у вас алиби?..
Он откашлялся в кулак и еще раз окинул взглядом приемную.
– Кофе нет, – предупредила я шефа.
– Что?! – не понял Константин Жуль. Появление третьего клиента за утро ввело его в ступор. Нужно было не допустить, чтобы он бросился в пляс, прихлопывая ногами в воздухе.
– Проходите, – пригласила я юношу в кабинет шефа.
Юноша не двинулся с места.
– Я хочу знать, почем у вас алиби! – настойчиво повторил он.
Он был какой-то странный, нарочито грубый, невысокого роста, одетый в неуклюжий, поношенный, словно с чужого плеча костюм, – рукава были ему длинны, плечи широки, а брюки гармошкой собирались у пола.