Щит и меч - стр. 66

Долго ехали молча.

Наконец юноша не выдержал, спросил:

– Ты почему меня выручил?

– Это ты меня выручил, – сказал Иоганн, – накачал колесо.

– Странный немец.

– Чем?

– Да вот выручил, – упрямо повторил парень, – и везешь. Я же поляк.

– Вижу.

– Ты что, хороший немец?

– Что значит «хороший»?

– А вот из таких. – Парень поднял руку со сжатым кулаком.

Вайс пожал плечами.

– Рот фронт! Не знаешь?

– Нет, – сказал Вайс.

– Так какого же черта ты меня выручил? – рассердился поляк.

– А где это ты видел таких немцев?

Лицо парня снова побелело.

– А ты, выходит, из гестаповцев, да? Притворялся, да? Поймал, да? – И поспешно сунул руку в правый карман.

Вайс не оборачиваясь посоветовал:

– Не горячись. Посчитай до десяти и подумай.

Дальше ехали снова молча.

– Я здесь сойду, – сказал парень. Открыл дверцу и вылез спиной к выходу.

Вайс наклонился.

– А деньги?

– Какие? – удивился парень.

– За проезд.

Парень вынул измятые злотые, сказал:

– Здесь на пачку сигарет тебе не хватит.

– Все равно давай, – строго сказал Вайс. Пряча деньги, сказал усмехаясь: – А ты думал, немец тебя даром повезет?

Развернул машину. Мелькнуло растерянное, удивленное лицо парня. Он робко помахал рукой. Вайс не ответил.

И хотя Иоганн здорово это придумал, взяв с парня деньги за проезд, все равно выручать его – это была вольность, на которую он не имел права.

«Плохо, товарищ Белов, – мысленно сказал себе Иоганн. Но тут же невольно подумал: – А ловко это получилось с камерой. Все немецкие шоферы так делают: заставляют любого польского прохожего качать ручку насоса. Вот и я заставил тоже…»

Но когда через несколько дней на улице пьяный немецкий солдат бил по щекам какую-то накрашенную женщину и та бросилась к Вайсу, умоляя защитить, Иоганн молча отстранил ее и прошел мимо. Вайс прошел мимо так равнодушно, будто это все происходило в потустороннем мире. После случая с парнем он еще долго относился к себе критически, «прорабатывал» себя. Он понимал: приметы советского человека, его нравственные особенности здесь столь же опасны и вредны, как жалость для хирурга. И он равнодушно прошел мимо избиваемой женщины, твердо зная, что его долг выше этих чувств.

Несколько дней Иоганн возил местного немца, фермера Клюге – члена фрейкора «пятой колонны» в Польше, функционеры которой совершали диверсии накануне гитлеровского вторжения, а потом выполняли роль гестаповских подручных.

Тяжеловесный, коротконогий, с мясистым лицом, страдающий одышкой, Клюге, узнав, что Вайс из Прибалтики, сказал с упреком:

– Таких парней следовало там держать до поры до времени, чтобы вы потом по нашему опыту устроили там хорошенькую поросячью резню.