Щедрый дар - стр. 11
Пятнадцать лет назад, а это половина его жизни, Гаррисон спустился к завтраку. Родители расположились как можно дальше друг от друга. Отец, по обыкновению, зарылся в «Уолл-стрит джорнал», мать просматривала программу Миланской недели моды. Или Парижской. Или какой-нибудь еще чертовой недели высокой моды, о которой он никогда не слышал. Он занял место за столом между ними, удостоверившись, что они достаточно далеко, чтобы не заговорить ни с кем. Не разговаривать друг с другом стало традицией семьи Сейдж.
Так они и завтракали в полной тишине, пока не вошел дворецкий с ежедневным напоминанием о том, что машина отца готова отвезти его на работу, машина матери готова возить ее по магазинам, машина Гаррисона также на месте и доставит его в школу. Все трое отправлялись каждый по своим делам даже не попрощавшись. Так каждое утро. Если бы Гаррисон осознавал, что последний раз видит отца, возможно, мог бы…
Сделать что? Пожелать хорошего дня? Обнять? Сказать: «Я люблю тебя»? Знал ли он вообще в пятнадцать лет, как делается хоть что-то из этого. Он не уверен даже в том, что умеет делать это теперь. Однако тогда мог бы сказать хоть что-то.
Он подавил приступ раздражения и злобы. Хотелось бы, чтобы они с отцом больше говорили друг с другом. Чтобы вообще иногда говорили. Это было крайне сложно, учитывая, что отец девяносто процентов времени проводил на работе, а сын был втянут в неприятности. Гаррисон помнил еще кое-что о том дне. Ночью, накануне исчезновения отца, он прибыл домой на заднем сиденье полицейского патрульного автомобиля, пойманный в одном из винных погребков района Мидтаун с порножурналами и бутылкой крепкого пива.
Спустя пять месяцев после исчезновения отца от одного из поверенных семьи пришла новость о том, что тот найден, но в настоящее время не имеет намерения возвращаться домой. О да, он продолжал поддерживать связь с одним из поверенных и несколькими компаньонами, чтобы дела корпорации «Сейдж холдингс» шли в штатном режиме, а его официально не объявили умершим. Однако он не собирался возвращаться ни к работе, ни к семейной жизни, по крайней мере, в ближайшем будущем. Тем немногим людям, с которыми поддерживал связь, он платил немалые деньги за то, чтобы они ни при каких условиях не выдавали его местонахождение. Лишь сказал, что вернется, когда будет готов. Но так никогда и не вернулся.
Гаррисон снова взглянул на Грейс Самнер, в ее обманчиво прекрасное лицо, бездонные темные глаза. Возможно, двое судей уже вынесли решение о том, что она имела законное право на личное состояние отца. Гаррисон ни в коем случае не собирался сдаваться без боя, твердо намеренный раз и навсегда доказать, ни у кого не оставив тени сомнения, что она не имеет права даже на жалкий цент. Он был настолько уверен, что апелляционный суд примет сторону его семьи, что даже не считал нужным пускать в ход все свои козыри. По крайней мере, до этого момента. Но теперь…