Шайя - стр. 38
— Если тебя не затруднит, − улыбнулся он, осматривая немного изменившееся помещение.
— Мебели у меня ещё нет, но скоро будет! – хвастливо заявила девочка, заметив любопытство мужчины.
— Ты хочешь что-то купить?
— Нет, я хочу всё сделать сама! – малышка указала на умывальник и подставку под таз, смастерённую из бамбука.
Профессор подошёл к приколоченному к дереву ведёрку и прикоснулся к палочке, торчащей из него. Бамбуковая палочка легко стронулась с места и на руки гостя полилась вода. Он заглянул внутрь, посмотрел, что не даёт палочке упасть, потом ещё раз сдвинул её с места. Как только она приоткрывала дырку в ведёрке, то сразу текла вода, но палочка быстро возвращалась на место и подача воды прекращалась. Впрочем, несложно было чуть придерживать эту простенькую заглушку и пользоваться льющейся струйкой воды.
— Хм, интересно, − пробормотал он, приседая и рассматривая, на какую конструкцию был поставлен таз. – Очень интересно. Это вы всё сами сделали?
— Да, так удобнее по-быстрому ополоснуть руки или посуду.
— Шайя, мне жаль, что Шарисса так поступила. Она не имела никакого морального права…
— Да ладно, профессор, – девочка чуть отвернулась. – Всё нормально.
Это был очень щекотливый вопрос, и ей не хотелось его затрагивать. Она понимала, насколько больно было увидеть матери в теле своей малышки чужую душу. Неважно, что иного выхода маленькая прорицательница для себя не увидела. Шарисса потеряла своего ребёнка, и эту боль не смягчат объяснения.
— Нет, Шайя, не нормально, – лицо мужчины приняло горькое выражение. – Если бы ты жила в городе, то заботу о тебе взяло государство, но народ Алани пока вне системы, во всяком случае, на территории заповедника, да и прецедентов не было…
— Господин Ниярди, я не могу жить в городе! Во всяком случае, в ближайшие годы. Это принципиально важно, – заволновалась девочка.
— Твоё предчувствие?
— Дара прорицательницы у меня больше нет. Он перегорел за ненадобностью, но я жива только пока я здесь, − обводя рукою сад, немного приврала Шайя, чтобы избежать ненужных споров.
Профессор сжал кулаки, мысленно негодуя на мать девочки. Он искренне не понимал, как можно было оставить такое чудо? Этот ребёнок с первых дней вызывал в нём сочувствие и тёплые чувства.
Во взгляде малышки чуть ли не с рождения была видна серьёзность и печаль. Ему всегда хотелось взять её на руки, прижать к себе и сделать всё, что угодно, только бы развеять сквозившую в её глазах грусть, и чтобы она засмеялась.
Но здесь не принято было баловать детей и относиться к ним снисходительно. Шариссе не нравилось, что он гулял с её дочерью и давал ей надежду на то, что её дар – не только мучение. Он делал всё, что мог, пытаясь найти тех людей, которым были предсказаны беды, но кроха была ещё слишком мала, чтобы давать более точные наводки для поиска.