Шатун. Шаг в неизвестность - стр. 29
– Ну, судьба дама переменчивая, – философски протянул Шатун.
– Не станет он так рисковать, – отмахнулся полковник. – Ваше умение стрелять давно уже стало притчей во языцех. Еще с краснодарской истории, когда на семью князя Тарханова напали.
В ответ Руслан только зубами скрипнул, вспомнив тот ночной бой.
В Краснодар их выезд вкатился уже под вечер. Сняв несколько комнат в гостинице средней руки, полковник первым делом приказал затопить баню, а после уселся писать письмо князю Тарханову, как своему старому знакомцу и сослуживцу. Катерина же занялась текущими делами. Сани, на которых они выехали из столицы, пришлось обменять на телеги, а возок на карету. После Ростова-на-Дону, за станицей Староминской, снег в степи сменился голой землей. Девушке, которая с самого начала взяла все дорожные заботы на себя, пришлось приложить кучу усилий и проявить характер при замене транспорта, но у нее все получилось. Правда, карета была старая и скрипела на ухабах нещадно, но до Краснодара она своих пассажиров довезла. А это было главное.
Проследив, как слуги разгрузили багаж, Катерина распорядилась насчет ужина, уделив особое внимание блюдам для отца, и, убедившись, что ее услышали, отправилась в баню. Полковник к тому времени уже успел попариться и отправить с мальчишкой письмо князю. Прихватив простыню и пару полотенец, девушка быстро пробежала через двор и, заскочив в предбанник, плотно закрыла за собой дверь. Зимний степной ветер был холоден и пронизывал до костей. Бросив все принесенное с собой на лавку, девушка сняла пуховый платок, в который куталась всю дорогу, и, облегченно вздохнув, принялась расплетать косу. Тяжелые, прямые волосы накрыли ее вороной гривой до самого пояса. Расчесав их костяным гребнем, подарком отца, Катерина разделась и, прихватив простыню, нырнула в парилку. Пару полковник нагнал под себя, а париться он любил от души, и дочку к тому же приучил. Подхватив ковшик, Катерина с размаху плеснула на каменку воды, смешанной с квасом, и, еле слышно повизгивая от накатившего жара, взобралась на полок. Спустя два часа, пропарившись до последней косточки и отмывшись до скрипа, она вернулась в свою комнату и, с аппетитом поужинав, забралась в постель. Сон сморил девушку сразу, едва ее голова коснулась подушки. Утром, первым делом проведав отца, она заказала на кухне завтрак и, умывшись, поднялась в номер к полковнику. Отдохнув и выспавшись, Павел Лукич вид имел бравый и почти здоровый. Увидев дочь, полковник весело улыбнулся и, указав ей на стул, с усмешкой произнес: