Шато - стр. 46

– Как интригующе. – Арабель нарушает молчание, пока все мы ошеломлены и погружены в свои мысли. На ее лице появляется намек на улыбку, будто бабушка все преувеличивает. Возможно, так оно и есть.

Но я не уверена. Поведение Grand-mère иногда можно назвать эксцентричным, но в нем нет места излишнему драматизму.

– Вещи, о которых ты должна нам рассказать, – повторяет Джейд. – Это что, угроза?

– Никакой угрозы. Нет, всего лишь правда. Во всяком случае, то, что от нее осталось. Вы скоро узнаете. – Бабушка встает. Сильви тоже поднимается, но бабушка жестом отправляет ее обратно на место. – Non. Я вполне могу дойти до своей комнаты самостоятельно, merci.

И затем она направляется в шато, не обернувшись на тех, кого оставила в недоумении. И пока я, оцепеневшая от вина и разочарования, окидываю взглядом сидящих за столом, мне приходит в голову, что, возможно, мы не только сбиты с толку, но и напуганы.

Рот словно набит ватой. Я решаюсь приоткрыть одно веко, и солнце тут же ослепляет меняз. Потом возникает странное чувство в груди, словно по ней бегут волны мурашек. Закрываю глаза и ерзаю в постели, чтобы стряхнуть его, но приставучие муравьи продолжают маршировать по моей грудной клетке. Это называют фантомными ощущениями. Фантом. Точно внутри меня поселилось нечто без моего согласия, от чего я хочу избавиться, но не могу.

Открываю оба глаза, и солнце бьет в них еще сильнее. Я хватаю с пола свой телефон, заряжающийся от розетки, которая скрыта каркасом кровати. Каркас выполнен в испанском стиле, обит гладкой кожей насыщенного коричневого цвета. Постельное белье фиолетово-красное, текстурированное и слегка потускневшее, однако при этом выглядит дорого и ново. В конце концов, это шато Серафины. На всем отпечаток роскоши. Меня поселили в единственную комнату с двумя односпальными кроватями – в остальных имеются двуспальные. Что о многом говорит, не так ли? Я единственная незамужняя дама. Полагаю, что две односпальные кровати – мое будущее навсегда.

Я сползаю по постели, чтобы упереться ногами в изножье. Мой терапевт говорит, что это заземляет – ощущение своих ступней по утрам. Я сосредотачиваю на них все свое внимание, как она советует мне делать постоянно. Чувствую подошвами прохладную кожу. И все же в груди у меня пульсирует – это новая я, восставшая из пепла старой. У меня нет опоры, наоборот, я напоминаю себе выпущенный в небо воздушный шарик, бесцельно парящий до тех пор, пока не ударится о дымоход или спутниковую тарелку.

Я просматриваю электронную почту, сообщения. От Джулиет – ничего.