Шато - стр. 39

Я кидаю несколько вишен в корзинку, демонстрируя всем своим видом, что совсем неплохо обойтись без любезностей.

Но не тут-то было. Она останавливается у подножия дерева, над нами щебечут птицы, и вся эта обстановка настолько ей подходит, что мне почти смешно.

– Bonsoir[28], – говорит она.

– Bonsoir, – отвечаю я.

– Привет! – Она машет рукой. – Я – Дарси.

– Да, я помню. – Разумеется, помню. Не только потому, что она сидела рядом со мной в машине. Серафина часто рассказывала о ней. Я предвкушал встречу с ее знаменитой внучкой. Однажды, когда мы играли в петанк, Серафина призналась, что больна раком, затем оперлась на трость и проговорила: «Присмотри за Дарси, когда меня не станет, хорошо? Убедись, что она в безопасности». Она сказала это очень серьезно, будто над Дарси нависла угроза. Будто я мог присматривать за незнакомой мне женщиной, живущей в Нью-Йорке.

Но я ответил: «Хорошо, обещаю». И мы вернулись к петанку. Я говорил искренне. Я всегда говорю то, что думаю.

– Я – Раф.

Она кивает:

– Да, я тоже помню. – Что-то в ее интонации заставляет меня захотеть поклониться ей. Это не злорадство. Просто она кажется слишком серьезной. Или, возможно, слишком печальной. Я не порицаю, просто лишь мы, печальные люди, можем по-настоящему разглядеть это друг в друге.

Мне ничего не остается, как спуститься.

– Хотите вишню? – Я протягиваю ей корзинку.

– Конечно. Спасибо. – Она лезет внутрь, выбирает ягоду, кладет ее в рот. Ее глаза закрываются. Открывая их, она произносит: – «Голубиное сердце».

– Что?

– Это вишня так называется.

– О, да. Верно. Ну и как вам?

– Ну, честно говоря, вы собрали их с опозданием на неделю. – Она печально кивает в сторону плодовых мушек, которые теперь порхают вокруг моей корзины. – Видите ли, если бы вы собрали их чуть менее спелыми, мухи бы не слетались.

Она права, я сразу это осознаю и отворачиваюсь, чтобы она не увидела моей реакции. Я злюсь на себя. Я много раз советовался с парнем на рынке, как и что делать. Даже попросил его прийти сюда и показать мне некоторые вещи. Кое-что в этой работе интуитивно понятно. Я считал, что заниматься садом будет легко. Сколько знаний, по-вашему, нужно, чтобы пропалывать, собирать и выращивать? Я не отвечаю за винодельню. Я простой сборщик вишен. Также в мои обязанности входит уход за огородом с травами: тимьяном, розмарином, лавровым листом и орегано. Терруар – это моя вотчина – земля, грунт. И боже, мне нужно понять, когда настанет время выкапывать кабачки.

– Откуда вы так много знаете о вишнях? – наконец спрашиваю я.

– Мой дедушка собирал их с этого самого дерева. Он и научил меня.