Шарусси - стр. 45

, и только моя злопамятность не могла уняться. В глаза магу я решила больше не смотреть. Замершее в них ожидание требовало ответа, а я не могла так скоро оправиться от задетого самолюбия.

Сделав вид, что разговор окончен, я по-свойски окинула взглядом ровные ряды картошки с белыми цветками, уходящими к полосе леса. Я знала, что лес и картошку разделяет шлях, по которому я и приехала сюда, но поднявшаяся ботва создавала иллюзию, будто проезжающие путники топтали урожай эрийцев самым возмутительным образом. Блуждающий взгляд зацепился за неестественную чёрную кляксу, растёкшуюся по сухой, сероватой земле между двумя вскопанными грядами. И я лишь сейчас ощутила её инаковость, контрастирующую с живой природой. Я хотела было ломануться вперёд и проверить, что мне не мерещится, и на земле в самом деле распласталась нечисть, которую по каким-то причинам не видела ни я, ни духи природы, но маг удержал меня за локоть.

– Да что вы?.. – взвилась я на фамильярный жест.

– Сейчас межевик не опасен, я его надёжно спеленал.

Я перестала вырываться и вынужденно посмотрела на того, кто называл себя Роэном. Если я при нём достану кинжал и начну общение с нечистью, то попаду в затруднительное положение. К тому же, не мешало бы вспомнить, кто такие межевики. У нас в эрии их не водилось, но бабуля как-то рассказывала, что эти маленькие духи, стерегущие межу между полями, как-то заполонили соседние эрии, и избавиться от них смогли только силами нескольких магов. К сожалению, Шарусси просвещала меня преимущественно о работе и особенностях стихий, без погружения в бестиарий трёх континентов. Ограниченность знаний ощущалась с каждым новым заданием.

– Надо с ним поговорить, – поняла я.

– Он троих людей убил, что с ним разговаривать, – увещевал убеждённый в своих выводах маг.

– Надо спросить, зачем он это сделал. Духи не всегда злые, они – продукт природы и людей, иногда они не осознают своих действий, и им необходимо объяснить, как можно поступать, а как нет, – я предприняла новую попытку вырваться. Безуспешно.

– Борна, – моё имя с негуманным наслаждением раскатали по нёбу, – ведьмы не проявляют дружелюбие к нечисти. Это я так, на будущее, чтобы думали, что и перед кем говорить, если собираетесь придерживаться своей легенды. Вы прокололись уже дважды.

У меня упала челюсть. Натурально отвисла вкупе с подтянувшимися ко лбу бровями.

– Стесняюсь спросить, вы что там, считаете? И какой же первый прокол? – Я снова дёрнула рукой, на этот раз благополучно вырываясь из захвата.

– Ведьмы не чувствуют ложь.