Шарлотта. Последняя любовь Генриха IV - стр. 41
– Это Бассомпьер, если не ошибаюсь…
Бассомпьер, употреблявший неимоверные усилия, чтобы убежать или, по крайней мере, не быть примеченным, ничего не отвечал.
Но при втором и третьем зове, видя, что он узнан, был принужден подойти.
– Вы не ошибаетесь, ваше высочество…
– Так это вы сражаетесь с дозорными?
– Я только защищался…
– Стало быть, это настоящая война… Сядьте возле меня, вы расскажете мне дорогой…
– Это невозможно, меня ждут.
– Не отговаривайтесь. Я вас спас… Вы мой пленник, и я вас не отпущу… Я избавлю вас от труда делать мне завтра визит, потому что я должен просить вас оказать мне услугу.
Бассомпьер, по-видимому, не был рад этой встрече, лицо у него вытянулось, и он затруднялся, как ему отговориться.
– Что с вами? – спросил принц, приметив его замешательство. – Или вы боитесь оказать мне услугу?
– Вовсе нет, ваше высочество…
– О, не бойтесь… Это безделица… Только надо поехать со мною завтра к герцогине Ангулемской, где я должен предложить мои услуги девице де Монморанси, на которой я женюсь.
На этот раз гримаса Бассомпьера сделалась еще страннее.
– Правда, вы не знаете, – продолжал принц, – король женит меня; он отдает мне девицу де Монморанси… Я сегодня вечером это узнал. Садитесь… Я непременно должен это рассказать.
Бассомпьер принял отчаянный вид.
– Сделайте милость! – сказал он отчаянным голосом.
– Нет, нет, говорю вам. Вы мой пленник, и это ваш выкуп…
Бассомпьер вздохнул, вложил в ножны шпагу, которую до сих пор держал в руке, и сел в носилки.
Жан слушал этот разговор в остолбенении. Он не мог верить ушам. Носилки были уже далеко, а он еще не тронулся с места.
Он опомнился, только когда его толкнули.
– Ну, ступай, негодяй! – закричал сержант.
– Ведь я вам ничего не сделал…
– Это все равно, ступай.
– Но, сержант, ведь этот тот… Когда вы пришли, он чуть меня не убил.
– Для меня это все равно… Не в этом дело.
– Извините… Нельзя арестовать человека, который ничего не сделал.
– А я хочу арестовать… Если ты скажешь еще слово, я закую тебя в кандалы.
Сержант, взбешенный этим приключением и чувствовавший потребность выместить свой гнев на ком попало, толкнул Жана к своим солдатам, те схватили его и потащили к Шансле.
Все-таки кто-то был арестован, и нечего было бояться, что принц крови освободит его из рук дозорных. Его смело можно было притеснять.
Мариетта исчезла с начала ссоры, и никто о ней не думал.
Немедленно объявили при дворе о браке Генриха Бурбона, принца Конде, с Шарлоттой-Маргаритой де Монморанси, и сам король велел нунцию получить от папы необходимое дозволение.
Принцу было тогда двадцать два года. Он был сыном того Генриха Бурбона, который одно время оспаривал у короля Наваррского лидерство над протестантской партией и который, будучи хорошим воином, хорошим христианином, но плохим полководцем, после сражения при Кутра умер в Сен-Жан-д’Анжели странной смертью – разошлись слухи, что от яда. Все его слуги тотчас были арестованы; паж Белькастель, на которого пали важные подозрения, бежал. Показания свидетелей против принцессы Конде были так сильны, что король Наваррский засадил ее в тюрьму.