Шарлотта. Последняя любовь Генриха IV - стр. 12
– Я чувствую, что эта рана продолжится всю жизнь… Сколько еще мне остается жизни.
– Государь, вы проживете еще много лет.
– Да услышит тебя Бог!.. А вы, Монтеспан, видели, как грациозно направила она на меня копье?
– Видел, государь.
– Она хороша, не правда ли?
– Прелестна, государь, и достойна внушать любовь величайшим героям.
– Но вы думаете, что это сделалось случайно?
– Вовсе нет, государь.
– Так вы думаете, что она сделала это с намерением?
– В этом нельзя сомневаться, государь.
– Но она так молода, а я становлюсь…
Он замолчал и взглянул на обоих своих советников с тревожным видом; он как будто боялся выговорить слово.
Монтеспан поклонился так низко, как только мог, и сказал:
– Государь, в обоих королевствах: и во французском, и в наваррском – нет ни одной девушки, которая не считала бы величайшей милостью заслужить внимание Генриха Великого.
– А! Вы думаете?
– Мы в этом уверены, – отвечали хором оба.
Дошли до двери кабинета короля.
– Даю вам свободу, господа… Легран, пошли сказать Малербу, чтобы он пришел ко мне; я хочу сегодня же заказать ему стихи.
– Я сейчас пошлю за ним.
– И вели принести мне как можно скорее том Астреи… До свиданья, господа.
Не сделали оба и двадцати шагов, как король позвал их:
– Кстати, Легран, скажи камер-лакеям, чтобы они не запирали двери моей комнаты, как я приказал, когда фрейлины королевы идут на репетицию балета… и даже когда она будет затворена, чтобы они отворили ее настежь, настежь, слышишь ли?
– Да, государь. Будет сделано, как вы приказываете.
– Хорошо… и не забудь Малерба и Астрею.
С этими словами король вошел в свой кабинет, а Легран удалился с Монтеспаном, не видя, что его брыжи сбились набок, что заставило предположить всех, кто встречался с ним, будто он находился в эту минуту под влиянием очень серьезной озабоченности.
В этот день король должен был лечь в постель и целую неделю не выходил.
После обеда, устроив с Сюлли дела, не терпевшие отлагательства, он приказывал ставить стол около кровати и целый вечер играл в кости. В это время он принимал посетителей. Королева приходила один раз. Герцогиня Ангулемская, сестра коннетабля, тетка Шарлотты де Монморанси, приходила раз пять или шесть.
Ночью он спать не мог. Легран, герцог де Грамон и Бассомпьер не спали поочередно и в тех редких промежутках отдыха, которые оставляла ему боль, читали ему Астрею.
В одно утро, когда Легран провел ночь возле него, король вдруг проснулся в восемь часов утра; добрый герцог читал так монотонно, что на рассвете королевские веки нечувствительно закрылись.
Король с испугом осмотрелся вокруг: Легран, сидя в огромном кресле с тяжелой книгой на коленях, продолжал читать при свете свечи.