Шапито - стр. 5

Да, раб, самый настоящий раб. Продавали за какие–то копейки, когда больше не приносил необходимой прибыли, которая была нужна. Кому? Да кому придется.

– Как зовут? – голос господина и правда был внушительным, таким громким, четким, пробирающим до дрожи.

– Не помню, господин.

– Врать удумал? – в этой фразе не было ни угрозы, ни раздражение, лишь полное равнодушие.

– Нет, господин. Меня называли разными именами. Я был и Чарли, и Джорджем, и Хьюбертом, и Уилом, и просто цацой, – я безразлично пожал плечами, меня много как называли.

– Цаца? – голос господина звучал удивленно. – Ну и какое задержалось дольше всего? – усмехнулся он.

– Уродец.

Коротко и четко. Меня кликали уродцем очень долгое время, что я уже и забыл, что это слово по сути оскорбление. Оно стало для меня новым именем. Тем, чтобы отличало меня из гущи безымянных незнакомцев. А какое имя дали мне мои родители, поди разберись. Уже лет так 20 точно никто не называл меня моим родным именем, так что я его и позабыл.

– Ничего не скажешь, – хмыкнул господин в ответ и снова заговорил по не нашему. – Пью импорте се ке вюз апли ан бастар ель рестар ель[2], – я не понял ни слова, но вроде как это был французский, так говаривал его прошлый хозяин – мистер Шолти.

Спрашивать, что это значит невежливо, неэтично, да и не особо хотелось. И так было понятно, что далеко не ласковые слова звучали на столь красивом языке.

Мне и правда очень нравился французский. Мистер Шолти говорил на нем большую часть, лишь к слугам обращался на английском. Но зато как говорил! Все заслушивались, да и я тоже, чего уж скрывать. Он был утончен, и этот язык ему подходил как нельзя. А вот с мистером…

– Господин, простите за вопрос, – начал я и услышал одобрительное мычание в ответ. – Вы узнали, как зовут меня, а я нет, – тот лишь впервые искренне засмеялся, да так громко, что кто–то из пьянчуг на улице даже заткнулся, испугавшись.

– Оливер О’Брайен.

Имя казалось знакомым, по крайней мере, казалось, что я где–то его слышал, но только где? Задавать дальше вопросов я не стал, просто уставился на небо, замечая, что мы выехали за пределы шумных улиц и двигались куда–то к тихим районам, а возможно и вообще в пригород. Глаза сами собой закрывались, хотелось провалиться в сон и перестать чувствовать ноющее тело.

– Не спи, мы скоро приедем, никто тебя не будет тащить в дом.

Одна фраза, и пришлось вновь распахивать глаза, пересчитывать звезды в созвездиях, вспоминать названия, которые мне когда–то говорили, считать цоканье копыт и все то, что я мог, вот так лежа под ногами господина, делать, чтобы не заснуть.