Шанталь. Капкан для дьявола - стр. 9
– Сиди смирно, девочка, и не мешай врачу! Разве подобает королеве скакать по постели как взбесившийся кузнечик?
Сердце подпрыгнуло в груди при звуках самого родного в мире голоса, который я уже и не чаяла когда-нибудь вновь услышать. Бабушка!
Забыв о боли, я повернулась, и в миг очутилась в мягких объятиях грозной Арабеллы д’Арси. И впервые за долгие годы, видимо по причине сильного напряжения, меня прорвало. Не обращая внимания на застывшего с отвисшей челюстью медика, наплевав на все приличия, я крепко прижалась к её груди и, совсем как дитя, зарыдала.
Я плакала так, как, пожалуй, ещё никогда в своей жизни. Слёзы текли по щекам рекой и никак не хотели останавливаться. От частых всхлипываний нос покраснел и распух.
– Ну же, моя хорошая, успокойся. Твои слёзы разбивают мне сердце, – гладя меня по голове, нежно приговаривала бабушка. И если у меня ещё оставались какие-нибудь сомнения относительно реальности происходящего, то после следующей фразы, они моментально улетучились:
– Доктор, не стойте как истукан, подайте воды. Живо! – Прикрикнула она, увидев, как тот на секунду замялся. – Вот возьми, – это она уже мне, всунув в руку кружевной платок, – вытри свои прекрасные глазки. Негоже Вашему Величеству вести себя как сопливая девчонка.
Всхлипнув в последний раз, я улыбнулась. Если что-то в мире оставалось неизменным, то это острый язык герцогини д’Одемар. Воистину, этой женщине не было равных ни при французском дворе, ни при боравийском.
Кстати, если говорить о равенстве… Только сейчас, немного отстранившись, чтобы привести себя в порядок, я обратила внимание на ее внешний вид, и ужаснулась. Линялое платье из грубой ткани, видавший виды передник, и, о боже, уродливый чепец, скрывающий половину ее лица. Что происходит?
Я так прямо об этом спросила. Но перед тем, как ответить, бабушка стрельнула глазами в сторону вытянувшего от любопытства шею, эскулапа:
– Подите прочь, любезный. Дальше, Её Величество справится без вас.
– Но позвольте… – с оскорбленным видом попробовал было возразить медик, но я взглядом заставила его умолкнуть.
– Ступайте, Тамаш. Если понадобитесь, я за вами пришлю.
Провожая взглядом коренастую фигуру врача, бабушка задумчиво нахмурила брови:
– Ты, возможно, удивишься, душенька, но этот человек и лицом, и сложением, самым удивительным образом напомнил мне…
– Де Кресси, – улыбнувшись, закончила я за нее я. Правда от стреляющей боли на затылке, улыбка вышла несколько кривой. – Вот только пообстричь эти густые усы до тоненьких полосочек, да чуть укоротить рост и будет просто вылитый шевалье.