Шанталь. Капкан для дьявола - стр. 24

– Наши? – я скептически подняла бровь игнорируя протянутую конечность. – Жаль тебя огорчать, дитя, но мои планы на тебя ограничиваются этим дворцом.

Я ещё раз взмахнула шпагой, после чего аккуратно вернула её в ножны на стене.

– Каким, к чёрту, дворцом?! Мы так не договаривались! – фальцетом проехался по моим ушам сорванец, заставив меня поморщиться.

– У тебя короткая память, Арно. Я вообще ни о чем не договариваюсь с сопляками. Тем более с такими, которые то и дело пытаются мне перечить.

Взмахом руки пресекая возражения, я подошла к столу, и нацарапав на листе бумаги несколько слов, повернулась к застывшему с обидой на лице юноше:

– Передай лично князю Йозерци и проследи, чтобы после прочтения он его сжёг. Никто не должен знать о письме.

– И это всё? Всё, что по-твоему, можно мне доверить? – похоже обида была глубже, чем я думала.

Ну нет, оправдываться за свои решения я не стану. Он ещё слишком юн и самонадеян, поэтому не способен оценить моей заботы о его жизни.

– Довольно, Арно. Ступай.

Я повернулась к нему спиной, давая понять, что аудиенция окончена. И мальчишке не осталось ничего другого, как отправиться выполнять поручение. Правда, он всё же не удержался, и высказал свое молчаливое «фи» громко хлопнув створкой двери.

Это заставило меня улыбнуться. Арно очень напоминал меня саму в его возрасте. То же упрямство и бунтарский дух. Не приходясь родным по крови, он уже давно был для меня больше, чем другом или воспитанником. Я считала его сыном. А теперь скажите, могла ли я подвергать опасности жизнь того, кого любила как свою кровь и плоть?

* * *

Я никогда не отличалась особой набожностью, и истинной католичкой могла считаться с огромной натяжкой. За это нужно было благодарить сестёр-кармелиток из беррийского монастыря, своими действиями, убившими во мне любовь к религии и духовенству. Тем не менее, будучи главой государства, находящегося под протекцией католического Папы, я была вынуждена дважды в месяц посещать придворцовую часовню для встречи с епископом Бенцеи, назначенным Его Святейшеством быть моим духовником.

Седовласый священнослужитель с добрыми карими глазами внушал мне симпатию, но всё же не достаточное доверие, чтобы решить открыться и поведать настоящую историю своих похождений, поэтому на исповедях, я обычно рассказывала лишь самые невинные истории своей бурной молодости. Справедливо полагая, что нет нужды в посредниках между мной и Богом, которому и так всё обо мне известно, я избегала подробностей, которые, случись что, можно было использовать против меня.