Шанталь - стр. 9
– Что случилось, Гийом? – Я искренне полагала, что смогу быть ему полезной.
Садовник подскочил от неожиданности, но, увидев, кто перед ним, облегченно улыбнулся:
– А, это ты, постреленок? Я чуть Богу душу не отдал, думал, мать-настоятельница вернулась. – Он отряхнул шапку о колено и, нахлобучив ее по самые брови, собирался уйти, но я преградила ему дорогу:
– Гийом, не пытайся увильнуть, я же вижу, что что-то случилось.
Он и не пытался, так как по собственному опыту знал, что я теперь ни за что не отвяжусь. Словно раскрывая мне страшную тайну, он слегка наклонился вперед и, понизив голос, проговорил:
– Одному человеку нужна помощь. Он серьезно ранен, а сестры отказываются его лечить.
– Почему? – Я не понимала причины их отказа. Разве они сами не пропагандируют христианское смирение и помощь всем страждущим без исключения?
– Ну… – Старик замялся, явно не зная, как деликатнее ответить на мой вопрос. Рассудив, что выбора у него все равно нет, он ответил:
– Потому что этот человек ведет не совсем праведный образ жизни, понимаешь, дитя?
Мне не было никакого дела до его образа жизни. Он был уже сам по себе интересен только из-за того, что не являлся другом сестрам, которых я за все эти годы особенно полюбить не смогла. Решив сделать все, что в моих силах, лишь бы в очередной раз досадить наставницам, я коротко бросила:
– Жди меня здесь, я сейчас вернусь. – И со всех ног понеслась в кладовую, в которой мы хранили запасы лекарственных трав и снадобий.
Не зная толком, с чем придется столкнуться, я на всякий случай набрала целую сумку всего, что только попалось мне на глаза. Решив, что теперь я во всеоружии, осторожно высунула нос наружу. Вроде никого. Собравшись с духом и прижав к груди сумку, я побежала туда, где ждал меня старик.
– Ну, и где же он? – спросила я, когда мы незаметно вышли за ограду.
– В моей сторожке, – был мне ответ. – Сама понимаешь, что я не мог его никуда увезти.
– Ладно, не волнуйся, что-нибудь придумаем. Показывай дорогу.
Идти почти никуда не пришлось. Садовник жил всего в нескольких шагах от монастыря. Войдя в ветхий домик, я поразилась тому, в каких условиях приходится ютиться одинокому старику. Бычий пузырь на окнах, заменяющий дорогущее стекло, был настолько плотным, что почти не пропускал ни света, ни воздуха. И хоть по углам не было заметно паутины, каморка все равно имела очень запущенный вид. Никакой мебели, кроме трехногого стула, покосившегося верстака и тюфяка на полу. Последний сейчас как раз был занят лежащим на нем человеком. Вытащив из кармана пару свечей, предусмотрительно прихваченных с собой, я попросила старика их зажечь. Не зная, с чем предстоит столкнуться, следовало подготовиться получше.