Шанталь - стр. 13
Секунданты обменялись рукопожатием и заняли свои места. Раздалась команда к бою: «En Garde», – и клинки со звоном скрестились.
Обильно увлажненная росой трава создавала проблему для дуэлянтов. Сапоги нещадно скользили. Де Леруа, как более опытный противник, поначалу теснил юношу, но вскоре ситуация в корне изменилась. Первый испуг прошел. Чтобы как-то отвлечься, Патрис принялся про себя повторять шаги, как в фехтовальном классе:
– Выпад, батман, контртемп. Выпад, еще выпад, батман, туше… Туше?!
Патрис и сам не понял, как это произошло, но, только сильно поскользнувшись на мокрой траве, он лишь на миг пригнулся вниз, и соперник, не ожидающий подобного, просто налетел на его вытянутый в руке клинок.
Барон вскрикнул. Зажав рукой рану на животе, он начал оседать на землю. Секунданты подскочили к нему. Юный Патрис, находящийся в глубоком шоке, все еще сжимал в руке оружие, по клинку которого стекала струйка алой крови.
И должно же было такому случиться, что именно в этот момент неподалеку проходил караульный отряд гвардейцев. Дуэли были строго запрещены эдиктом и карались очень сурово, вплоть до смертной казни.
Завидев дуэлянтов, отряд из шести человек поспешил в их сторону. Патрис запаниковал. Виконт де Трейси – его секундант и друг семьи, – вынимая шпагу, успел крикнуть:
– Бегите, мой мальчик, мы разберемся с ними.
Юноше не нужно было повторять дважды. Все еще не отойдя от шока, он бросился бежать. Вскочив на лошадь, он пришпорил ее так, будто за ним гнался сам дьявол. Все, о чем он мечтал, это вернуться под защиту родных стен.
Но дома его ждал сюрприз. Мачеха вместе с Ренардом, воспользовавшись ситуацией, предупредили прево о готовящейся дуэли, и сейчас во дворе дома его поджидала дюжина молодцов под предводительством капитана полиции.
Патрис едва не угодил в ловко расставленную ловушку. Хорошо, что старик Огюстен, работающий управляющим и искренне любивший молодого хозяина как сына, которого у него никогда не было, успел предупредить его о засаде в самый последний момент. Передав Патрису мешочек с двадцатью луидорами, всем, что у него было, он сообщил о предательстве родни и о спланированной засаде, посоветовав юноше немедленно бежать, если он хочет остаться в живых.
И юный граф бежал. Бежал, сам не зная куда. Мутная пелена то ли пота, то ли слез застилала глаза. Он остался совершенно один. Помощи ждать было неоткуда. Он гнал и гнал коня, пытаясь добраться до ближайшего порта, где можно было сесть на любое судно, которое увезло бы его подальше от берегов Франции.
Вернувшийся в Париж граф-отец глубоко опечалился тем, что произошло. Выслушав сбивчивые объяснения супруги и младшего сына, он был сильно разочарован и огорчен действиями своего первенца, на которого всегда возлагал самые большие надежды. Не в силах справиться с постигшим горем, он стал много пить. Так как граф, не без участия дражайшей родни, стал спиваться и совершенно перестал интересоваться делами, все бразды правления перешли к мадам графине. Ну, а она поспешила объявить Патриса де Сежена преступником и убийцей и назначить наследником графа де Ламмер своего сына Ренарда.