Шанс все изменить - стр. 7
– Нет, что ты. Я просто выполняю рекомендации врача. Я не уверена, что можно говорить, а что нельзя.
– Не думаю, что это повредит.
Я не хочу вкладывать мысли тебе в голову.
– Сейчас там ничего нет. Я чистая доска. Наверное, ты легко могла бы обвести меня вокруг пальца…
Ее щеки залились краской. От гнева, надо думать.
Я не собираюсь причинять тебе вред. – Она отвернулась, снова глядя в окно.
– Ты так говоришь, но я в твоей власти. И похоже, я весьма богат.
– Откуда ты знаешь?
– У меня была очень хорошая палата на одного, и врачи уделяли мне массу внимания.
– Может, ты просто особый случай. – Ее голос звучал как хрупкий хрусталь.
– О, в этом я не сомневаюсь. Кое-что я знаю – понимаю инстинктивно. Но, например, то, что мое имя – то, которое ты назвала, – в это мне приходится просто верить. Однако я знаю, что я не простой человек.
– Поразительно, – сказала она насмешливо. – Ничто не может победить твое эго, Леон.
– Значит, я еще и эгоист? Наверное, со мной очень приятно жить.
Роза медленно моргнула:
– Ты много путешествуешь по работе. Я обычно остаюсь в Коннектикуте. Так мы, наверное, лучше ладим.
Он усмехнулся:
– Ничего необычного. Мне кажется, не так много людей приспособлены к совместной жизни.
– В этом ты тоже инстинктивно уверен?
– Да, – честно ответил он.
– Тебе, наверное, пришлось тяжело, – сказал он после паузы, посмотрев на жену, пытаясь прогнать восковую бледность с ее лица. Ему это не нравилось. Странно, учитывая, что он не помнил, какая она в обычные дни.
– Кому понравится новость, что память к ее мужу может не вернуться?
– Могу представить. Никому не понравится, что память может к нему никогда не вернуться.
Роза глубоко вздохнула:
– Извини. Мои трудности не важны. Болен ты…
– Неправда, твои трудности важны не меньше. Мы ведь семья. – Он наклонился ближе, вдыхая ее легкий цветочный аромат. Но запах ничего не пробуждал в нем. В его памяти, по крайней мере, – как мужчина он отреагировал. Она была привлекательной, хотя и не традиционно красивой. – А раз мы семья, – продолжил он, – то все, что касается меня, ранит и тебя.
Она зарделась:
– Наверное…
Остаток пути в аэропорт они молчали. Самолет был частным, и в роскошном салоне он откинулся на спинку кресла, озираясь.
– Все это мое?
– Надеюсь, – кивнула Роза. – Было бы неловко угнать чужой самолет.
– Раз это все мое, я хочу скотч.
– Ну уж нет, – нахмурилась она. – В тебе столько обезболивающего, что вырубило бы крупное млекопитающее.
– Я сам крупное млекопитающее. Но пока в сознании.
– Ладно, среднее. Но добавлять алкоголь все равно не стоит. – Роза села напротив него. – Мы не хотим сообщать прессе, что у тебя проблемы с памятью. Я позвонила в пару газет и сообщила, что ты пережил аварию и на пути к выздоровлению.