Шанс на счастье - стр. 32
– Ты смотришь так, будто впервые меня видишь, – хмыкает он и уголки его губ дергаются в усмешке.
– За шесть лет можно сказать и так, – я хочу выдать что-то похожее на усмешку, но не получается.
Я все еще смотрю на него.
На взгляд карих глаз, смотрящий на меня так… вызывающе и изучающе одновременно. На губы, которые ничуть не изменились в форме и мне до сих пор хочется их целовать и трогать. Глупо и безнадежно верить в то, что он когда-то позволит это сделать…
Между нами пропасть и он не поверит мне.
А единственный человек, который мог сказать правду умер.
– Прекрати смотреть так, будто ты не знала.
– Я не знала.
– И почему я тебе больше не верю?
Хочется хорошенько встряхнуть его за воротник бежевой рубашки, идеально оттеняющей его загоревшую кожу, но я, конечно же, этого не делаю. Только смотрю и до боли сжимаю руки, чтобы не сделать то, чего хочется.
– Уходи Руслан, – устало произношу и даже нахожу в себе силы кивнуть на дверь. – Нам больше не о чем разговаривать. Сдадим тест, подтвердим отцовство, в остальном… – я делаю паузу, чтобы сглотнуть и перевести дыхание. – Я не перееду к тебе и не буду делать видимость семьи. Мы ничем друг другу не обязаны, я взрослая самодостаточная женщина. Если ты не согласен…
Мне трудно говорить, потому что в любой момент я могу расплакаться. Вдыхаю воздуха побольше и произношу дальше:
– Ты можешь обратиться с результатом теста в суд, потребовать встреч с дочкой, впрочем, я не стану препятствовать и так.
– Ты меня не поняла, – холодно произносит Руслан. – Я хочу, чтобы дочь жила со мной.
– В нашей стране так сложилось, что детей чаще оставляют с матерями. За исключением тех случаев, когда мать не в состоянии выполнять свои обязанности. Оглянись, Руслан, через пару месяцев эта квартиру будет моей, моя дочь обута, одета, я кормлю ее, играю с ней, делаю всё, что в моих силах, и у нее нет задержек в развитии…
Меня снова начинает трясти так сильно, что цокают зубы друг о друга. И я просто не могу взять себя в руки. Встаю, чтоб хоть немного взять себя в руки, но могу лишь сделать пару шагов и останавливаюсь.
– Ты можешь попытаться отобрать у меня дочь, – говорю с дрожью в голосе, но сейчас на это плевать. – Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы после этого вы никогда не увиделись.
Я не понимаю, как он оказывается рядом. Просто чувства напрочь атрофировались и сознание происходящего тоже. Я только чувстувую его навязчивый запах и руки, которые больно впиваются в мои плечи:
– Что ты, мать твою несешь?
– Я не отдам тебе дочь! – поднимаю голову, но перед глазами все расплывается от застывших слез.