Шанс. Книга 4 - стр. 47
А ведь этот случай противостояния и победы коллектива над непродуманным решением системы был первым в моей жизни! – неожиданно мысли свернули в сторону. Конечно, победой этот случай трудно назвать, но администрация лагеря этот демарш подростков спустила на тормозах и никого не наказала. Сомневаюсь, что важные гости и вышестоящее начальство узнали про это. Состав смены был временный и через пару недель все должны разъехаться, поэтому администрация не стала поднимать шум, куда-то докладывать или отчислять ослушников. Так с детства начал прививаться формализм, критичность и необязательность исполнения требований власти, системы.
Из первой памяти вспомнились другие случаи. Однажды, почти всем десятым классом прогуляли урок физики. Инициаторами прогула были те (я в том числе), для кого этот предмет был важен для поступления в ВУЗ, а другие отправились с нами за компанию, и чтобы не ходить на урок. Коллектив класса все же был дружный. Сомневаюсь, что в нынешнем классе могло такое произойти. Потом директору высказали претензии – Наталья Георгиевна формально бубнит материал, на вопросы не отвечает, а советует посмотреть в учебнике, дополнительные занятия не проводит и вообще ее не интересует качество наших знаний. Мер ни к нам, ни к учительнице принято не было. Как наказывать класс, желающий учиться и где в середине года найти нового учителя физики?
Тут же третий случай вспомнился. Я тогда учился на третьем курсе военного училища. Тогда некоторые сокурсники женились на ленинградках. Сашке Хохлову свадьбу назначили накануне праздника – Дня Великой Октябрьской Социалистической революции, а в этот вечер в клубе училища проводилось торжественное собрание, посвященное празднику и все курсанты училища в парадной форме должны были там присутствовать. Мы, при входе в клуб, затерялись в толпе, а потом перемахнули через забор и отправились на свадьбу в самоволку почти всем взводом, проигнорировав важное политическое мероприятие. Наши командиры промолчали про срыв общественно-политического мероприятия и даже вопросов не задавали потом, как будто ничего не было или они сами не знали. Главное, что информация о самоволке не вышла за пределы взвода, роты.
А потом…. Потом я сам стал командиром и начальником.
Как расценивать эти поступки? Если бы нарушил один или двое, трое, то: «Ату их, ату!» Можно наказать, обсудить на пионерском, комсомольском или партийном собрании, исключить, сообщить родителям, наконец. А если это совершает коллектив? Значит коллектив прав и сам знает, что ему делать, но скорее всего в последнем случае ротное и батальонное командование само опасалось, что их обвинят в низком уровне политико-воспитательной работы с курсантами. Опять же прививка формализма, так как все понимали и воспринимали подобные мероприятия равнодушно, а вера в идеалы революции и социализма потускнела. Доложишь высшему командованию и можно пострадать самим, иначе какой бы шум мог подняться – двадцать курсантов, будущих офицеров и коммунистов променяли важное политическое мероприятие на пьянку. Погоны могли полететь.