Шанс для динозавра - стр. 13
– Видел? – спросил он вместо приветствия.
– Видел, – кивнул Барини, снимая с плеч мешок. – Это точно был «Пилигрим»?
– А что же еще?
– Связь проверял?
– Конечно. Глухо. Что сгорело, то не отзовется.
– Он горел и не разваливался, – сказал Барини. – Ровно так горел, как большой прочный метеорит. Я почему и подумал, что это, может быть, еще не «Пилигрим».
– Он начал распадаться на куски позже, уже по ту сторону хребта, – пояснил Гама. – Ты просто не видел.
– А-а. А куда он упал?
– Думаю, в океан или в тундру. Лучше бы в океан.
– Какая разница, – сказал Барини, рукавом утирая багровый лоб. – Все равно в тундре никого нет.
– Цивилизации нет, а люди есть, – возразил Гама. – Мало, но есть. Нищие кочевники, жалкий народец.
– Ты пророк, тебе положено думать о людях. – Барини поискал глазами по сторонам, нашел деревянный чурбак, подкатил к столу, сел. – А у меня, извини, заботы государственные.
– У нас с тобой одна забота.
Барини пожал плечами – мол, старый и бессмысленный спор. Цель вроде ясна, программа действий намечена и выполняется… вот касательно методов ее выполнения, как всегда, нет единодушия.
– Отто уже здесь? – спросил он.
– Передал, что летит. Вот-вот будет.
– Скажи ему, что у меня внизу свита. Не надо ее пугать.
– Он знает. Он через черный ход.
«Через который?» – хотелось спросить Барини, но он смолчал. Пещера Гамы была велика, она пронзала меловую гору множеством ходов, туннелей и колодцев. Естественный выход из нее, был, правда, только один. С помощью портативного «крота», ныне вышедшего из строя и валяющегося в дальнем углу железным хламом, Гама еще в первые годы отшельничества пробил еще два – на всякий случай. Два ли? Можно спросить, но ведь не скажет…
Нет полного доверия, того, что было раньше. Уже нет. Те, кто уверяет, будто нельзя доверять частично, – поэты либо максималисты. Любой политик знает: еще как можно. Этому доверил бы кошелек, но не жизнь, потому что он труслив, хоть и хорохорится, но честен. А этому – жизнь, но не кошелек, потому что он храбр, но глуп и алчен. Единицам можно доверить государственную тайну. И никому – свои тайные мысли.
– Пьешь? – спросил Барини, показав глазами на кувшин.
– Употребляю. – Гама и в самом деле не выглядел нагрузившимся. – Тебе налить? Устроим поминки по «Пилигриму».
– Налей.
Гама поискал под собой, добыл две глиняные кружки, протер их обода рукавом, со стуком водрузил на стол и плеснул в обе.
– А сыр я весь съел, извини. Есть лепешки, только черствые. И комбикорм из синтезатора.
– Я не голоден. – Барини поднял кружку. Принюхался: пахло неплохо. – Ну… светлая память «Пилигриму». Хороший был корабль.