Шампанское по воскресеньям - стр. 2
Отдельно про бюро, чтобы тоже было понятно: бюро – это такой эфемерный столик на тонких фигурных ножках. Юрий Львович как-то обмолвился, что он инкрустирован ценными породами дерева. Но это ничего не меняет. Если я дам по нему кулаком даже не в полную силу, это, неизвестно как попавшее к нам, произведение искусства мгновенно сложится пополам вместе с инкрустацией. Шеф классифицирует свой стол как бюро – и пусть, я с лёгкостью придерживаюсь того же мнения.
Шеф, как обычно, просматривал газету, которую раздают в метро. Это не укладывается у меня в голове. Чем эти наскоро сляпанные тексты могут заинтересовать человека, знающего, например, о пиве абсолютно всё? Только чешских сортов Юрий Львович мог назвать десятка два.
В общем, у меня к шефу немало претензий.
Юрий Львович отложил в сторону бесплатное чтиво и снял очки.
– Присядь, пожалуйста, – предложил он, поглаживая ухоженную бородку, переходящую в обход рта в аккуратные усы. – Тебе нравится имя Полина?
«Началось», – с тоскою подумал я, усаживаясь за стол и включая компьютер. В какие области знаний мы отправимся с ним в этот раз? Или: из каких виртуальных экскурсий мы вернёмся в наш кабинет минут через сорок? Лучше бы он сварил к моему приходу кофе и сделал пару нескупых бутербродов с колбасой, нет – четыре.
Юрий Львович обычно бывает так безобиден и выстреливает вопросом куда-то совершенно в сторону, когда собирается прочитать мне лекцию. Подобное намерение шефа означает, что в голове у него каша из предположений и нет ни одной приличной версии или хотя бы кем-то случайно забытой ниточки, чтобы можно было потянуть за неё и спровоцировать неосторожное поведение подозреваемых, например.
До сих пор не знаю, для чего шефу нужны эти лекции. Вероятно, во время их чтения у него в голове зарождается множество ассоциаций с хитросплетениями расследуемого дела, озаряющих его в последующем долгожданной мыслью. С тем же успехом он мог бы молча покурить травки и не мучить меня своими знаниями. Я бы составил ему компанию. Во всяком случае, мне его лекции точно не нужны, но я вынужден терпеть, потому как на зарплате, а ему непременно нужен слушатель.
Однажды, перед тем как послать меня взглянуть на расчленённый труп в мешке, выловленном из реки, он зачем-то прочитал мне лекцию о кольчатых червях. Я тогда, помню, долго выбирал из двух вариантов. Либо он сожалел, что у содержимого мешка всё устроено не так, как у червей, у которых нарушение одного сегмента тела не влечет за собой гибели всего организма. Или его занимала мысль, что у червей на время появилась разнородная среда обитания и пропитания.