Шампанское для аферистки - стр. 37
Оксана лежала, укутавшись в одеяло, без сна, с сухими воспаленными глазами, час или два. Ее знобило, но истерика дано прошла, мысли строились на удивление плавно и логично. До сего дня девушка была уверена, что персональный конец света наступит для нее, если Грег никогда больше не приедет. Сейчас же она вдруг поняла, что могут произойти вещи гораздо более неприятные.
Нельзя, ни в коем случае нельзя, чтобы на семью пала тень. Пропадет семья – пропадет и сама Оксана. А сейчас еще она вполне может все исправить.
Девушка резко откинула одеяло, тщательно причесалась у зеркала, до конца продумывая план. Убедившись, что в коридоре никого нет, она пробралась в комнату родителей, заперла за собой дверь и прошла к маминому туалетному столику, в стену рядом с которым был встроен сейф. Дверца сейфа никогда не закрывалась – этим-то Оксана и воспользовалась, вытащив коробку с гарнитуром из жемчуга и бриллиантов – самый дорогой в маминой коллекции. Потом, подумав, она стянула с ушей свои любимые длинные серьги, хорошо помнив, что вчера до них дотрагивался Пашка. Все это она сложила в футляр с гарнитуром, а сам футляр замотала в один из маминых шарфиков.
С чувством выполненного долга Оксана уже в своей комнате уложила сверток в простенький пакет, схватила ключи от машины и покинула дом.
Санкт-Петербург
Авторадио еще минут пять назад «порадовало», что на углу Невского и Маяковки столкнулись два автомобиля, в результате чего движение встало, так что застряли мы с Катей и Бэхой, видимо, надолго. Впрочем, мне это не мешало нисколько, Кате, я думаю, тоже. Да и другие водители, давно привыкшие к несовершенству городских магистралей, не нервничали, а занимались своими делами. Только вот тот, кто оказался непосредственно за нами, ежеминутно начинал вопить, что он, мол, торопится. Вопрошал у соседей, почему, интересно, стоим, куда катится этот мир и вообще, не надо было голосовать за Путина. А еще, как только перед нами освобождали клочок асфальта, он принимался остервенело сигналить, как будто, если моя Бэха продвинется на два метра вперед, ему станет легче.
Но в этот раз мы с Катей решили быть непреклонными: я сделал музыку погромче, чтобы не слышать его воплей, Катя перегнулась через коробку передач, устроилась у меня на груди и продолжила прерванный поцелуй.
– Уснул ты там, что ли?! Проезжай, проезжай!!! – Крики прорывались сквозь лирику Фредди Равеля, льющуюся из магнитолы.
– Надо было Рамштайн ставить, – заметила Катюша.
– Кать, может, все-таки проедем? – я попытался усадить ее на место, потому что мне после ее поцелуев еще надо было как-то машину вести.