Шаман-гора - стр. 20
Вот так, она даже лучшей подруге не решилась сказать о Шаман-горе.
- Что с вами? - откуда-то издалека, словно сквозь слой ваты, услышала она голос. - Вам нехорошо?
Марианна обвела взглядом комнату - оклеенные дешевыми обоями стены, часы-ходики, тумба с телевизором и глянцевый календарь с улыбающейся японкой в бикини медленно плыли, странно колыхаясь.
- Нет, ничего, - прошептала она. - Сейчас пройдет.
-Эх, не надо было вам водку предлагать, - огорчился Иван.
- Да ничего такого, просто опьянела она с одной рюмки, - произнес ехидный голос Варвары.
- Розка, помоги-ка уложить гостью спать, - велел Хасан. - С дороги, да с непривычки…
- Не надо, я сама, - пыталась возразить Мари, но её вдруг подхватили на руки, так что потолок приблизился, и прямо над головой оказалась стеклянная люстра с тремя рожками-кулечками. Она перевала взгляд и совсем близко увидела встревоженное лицо Ивана. Только сейчас она заметила, что у него глаза темно-янтарного цвета с коричневыми крапинками.
Он нес её вслед за торопливо семенящей Розой и удивлялся, как она мало весит - почти как ребенок. А глаза похожи на спелые вишни…
Уложив её прямо в одежде на кровать, он растерянно затоптался рядом, не зная, что делать дальше. Роза, не оглядываясь, шмыгнула за дверь.
- Спасибо, - слабо улыбнулась Мари. - Я уж как-нибудь сама разденусь. Да не смотрите на меня так, я не собираюсь прямо сейчас помереть.
- Точно не собираетесь? - Троицкий скорчил озабоченную мину.
- Нет. Я спать собираюсь, честно.
Он зачем-то спрятал руки за спину, ещё молча постоял, а затем резко отвернулся и вышел из комнаты.
2. Часть 2
***
Утро началось с петушиного ора. Голосистая птица заходилась прямо под окном комнаты, где ночевала Мари. То ли от усталости, то ли опьяненная выпитой рюмкой водки и свежим воздухом, но спала она так сладко, как не спала с самого детства. А ещё от подушки пахло молоком…
- Марианна, вы ещё спите? - кто-то поскребся в дверь, а затем похлопал по ней ладонью. - Ехать пора, до Дикушино ещё далеко.
Мари открыла один глаз и постаралась понять, где она и кто её зовет. Голос был явно Троицкого, и он, кажется, впервые обратился к ней по имени. До этого как-то обходился без него. Может быть, оно кажется ему слишком вычурным? Особенно, в сравнении с его собственным - Иван, Ваня. До этого у неё ни одного знакомого Ивана почему-то не было.
Потом она глянула на окно - за белыми шторками зеленели листья, сквозь них пробивались солнечные лучи. Петух закричал снова - с каким-то отчаянием и надрывом.
- Хорошо, я сейчас встану, - зевая, ответила она. За дверью послышались звуки удаляющихся шагов.