Шаляпин. Горький. Нижний Новгород - стр. 6
«Дед неожиданно продал дом (на Полевой улице. – Е. Н.) кабатчику, купив другой, по Канатной улице; немощеная, заросшая травою, чистая и тихая, она выходила прямо в поле и была снизана из маленьких, пестро окрашенных домиков.
Новый дом был нарядней, милей прежнего; его фасад окрашен теплой и спокойной темно-малиновой краской; на нем ярко светились голубые ставни трех окон и одинарная решетчатая ставня чердачного окна; крышу с левой стороны красиво прикрывала густая зелень вяза и липы. На дворе и в саду было множество уютных закоулков, как будто нарочно для игры в прятки. Особенно хорош сад, небольшой, но густой и приятно запутанный; в одном углу его стояла маленькая, точно игрушка, баня; в другом была большая, довольно глубокая яма; она заросла бурьяном, а из нее торчали толстые головни, остатки прежней, сгоревшей бани».
В мае 1876 года мать Алёши во второй раз вышла замуж – за студента Евгения Васильевича Максимова и уехала с ним в Москву, оставив сына родителям.
В «нарядном» доме прожили четыре года. Но и его разорившийся Василий Васильевич осенью 1876 года вынужден был продать.
В это время мать с мужем возвратилась из Москвы. Отчим устроился на работу в управление судостроительного завода и с женой поселился в Сормове. К родителям вместе с бабушкой Алёша переехал в декабре 1876 года. Рассказывая в «Детстве» о своем житье в Сормове, М. Горький с болью поведал о нелюбви к нему самого близкого человека – родной матери:
«Она мало говорила со мною, всё только приказывала:
– Сходи, подай, принеси…
На улицу меня пускали редко, каждый раз я возвращался домой, избитый мальчишками, – драка была любимым и единственным наслаждением моим, я отдавался ей со страстью. Мать хлестала меня ремнем, но наказание еще более раздражало, и в следующий раз я бился с ребятишками яростней, – а мать наказывала меня сильнее. Как-то раз я предупредил ее, что, если она не перестанет бить, я укушу ей руку, убегу в поле и там замерзну, – она удивленно оттолкнула меня, прошлась по комнате и сказала, задыхаясь от ярости:
– Звереныш!
Живая трепетная радуга тех чувств, которые именуются любовью, выцветала в душе моей, всё чаще вспыхивали угарные синие огоньки злости на всё, тлело в сердце чувство тяжкого недовольства, сознание одиночества в этой серой, безжизненной чепухе».
В Сормове мальчик прожил недолго. В январе 1877 года бабушка привезла внука к деду. «Он, – написал М. Горький в повести “Детство”, – жил уж в Кунавине (другой вариант названия местности – Канавино. – Е. Н.), занимая тесную комнату с русской печью и двумя окнами на двор, в двухэтажном доме на песчаной улице, опускавшейся под горку к ограде кладбища Напольной церкви». Этот дом (№ 230) принадлежал купцу Чеснокову и располагался на Пирожниковской улице (сейчас улица Алёши Пешкова, дом № 44). Вскоре после переезда к деду Пешков поступил в Кунавинское начальное училище, расположенное на Елизаветинской улице (сейчас улица Коммунистическая, дом № 27). В нем преподавались предметы: закон Божий, чтение по книгам церковной и гражданской печати, чистописание, четыре первые действия арифметики. Преподавателями были: священник Александр Виноградов и учитель Иван Андреевич Молниев.