Шалтай-Болтай в Окленде (сборник) - стр. 94
– Я с тобой не разговариваю, – сказал старик.
– Я думал, тебе станет легче на душе, – сказал Эл, не понимая, что происходит. – А теперь ты злишься, – сказал он, – когда я говорю, что не считаю его мошенником. – Это казалось самым невероятным из всего, с чем ему когда-либо приходилось сталкиваться. – Ладно, – сказал он. – Я уйду, старый ты псих. – Он быстро поднялся. – Ты хочешь, чтобы он оказался мошенником? – сказал он. – Хочешь, чтобы тебя облапошили? Так, что ли?
Старик ничего не говорил. Он продолжал читать свою почту.
– Ладно, – сказал Эл. – Ухожу. Черт с тобой. Ты со мной не разговариваешь – и я с тобой не разговариваю. – Он направился к выходу из офиса. – Ничего не понимаю, – сказал он.
Старик не поднимал взгляда.
– У тебя как есть крыша съехала, – сказал Эл, уже у двери. – Мозги набекрень. Наверное, из-за этого сердечного приступа. Как-то раз читал статью о таких делах. Многие считают, что с Эйзенхауэром случилось то же самое. Пока. Еще увидимся.
Он, оступаясь, пробрался к выходу из мастерской и прошел на свою стоянку. Ну и ну, думал он, о таком сумасшествии я даже и не слыхал. Его точно надо упрятать в дурдом; его жена права. Ей надо обратиться к адвокату и упрятать его в дурдом.
Понятно, что человек может разозлиться, когда кто-то говорит ему, что его хотят облапошить, думал он. Но чтобы злиться, когда ему говорят, что его не хотят облапошить… Это как-то не по-человечески. Мне надо бы выписать какую-нибудь брошюрку о предотвращении психических расстройств и сунуть ее в его почтовый ящик. Черта с два я останусь здесь, вместе с ним, сказал он себе. Вот еще – работать рядом с сумасшедшим.
Что за безумный мир, подумал он. Старик, ничего мне не сказав, продает свое помещение – разрушает мою жизнь, лишает меня бизнеса, – а потом на меня же еще и наезжает, как последний псих. Не разговаривает со мной.
Войдя в кафе на другой стороне улицы, он укрылся в будке таксофона и опустил в прорезь десятицентовик. Набрал свой домашний номер, и Джули сразу же сняла трубку.
– Я решил не медлить и принять их предложение.
– Вот и чудесно, – сказала она. – Какое облегчение! Я так боялась, что ты откажешься, а работа ведь и вправду хорошая, разве нет?
– Платят неплохо, – сказал он. – И, кажется, это будет интересно. В любом случае, мне надо что-то предпринимать. Не могу я торчать здесь вечно.
– Долго же ты не мог этого понять, – сказала Джули.
– Ну да, – сказал он. – Застрял здесь рядом с психом-маразматиком. Само собой, я это понимаю, ничего другого здесь и не поймешь.
Он дал отбой, помедлил, а затем, опустив еще один десятицентовик, набрал номер фирмы Хармана. Телефонистка сняла трубку.