Шалтай-Болтай в Окленде - стр. 31
– Знаешь это кирпичное здание на Двадцать третьей улице, сразу после Бродвея? Там, где размещаются новые автомобильные агентства? Около поворота на Озеро? В общем, он там размещается. Ему принадлежит все здание; все занимает его звукозаписывающая компания. Он делает пластинки. Прессует.
– Да, так он и говорил, – сказал Эл.
Он подождал какое-то время, глядя, как старик ложится на спину на плоскую тележку на роликах; Фергессон умело закатился под «Студебеккер» и возобновил работу.
– Слышь, – сказал старик из-под машины.
Эл наклонился.
– Он делает непристойные пластинки.
При этих словах у Эла по затылку побежали мурашки.
– Этот парень, так хорошо одетый? С такой-то машиной?
Он с трудом мог в это поверить; в его воображении рисовалась совсем другая картина. Тот, кто делает непристойные пластинки… он должен быть приземистым, грязным, неопрятно одетым, возможно, в зеленых очках, с вороватым взглядом, с плохими зубами, грубым голосом, ковыряющий у себя в зубах зубочисткой.
– Не пудри мне мозги, – сказал Эл.
– Это лишь одна из сторон его деятельности, – сказал старик. – Но только между нами, без разглашения.
– Идет, – сказал Эл, заинтересовавшись.
– На них нет названия его фирмы, «Пластинки Тича». На них такая частная маркировка, то есть, я хочу сказать, вообще никакой маркировки.
– Откуда ты знаешь?
– Он приезжал с год назад. Уже несколько лет он приезжает ко мне чинить свою машину. Привез коробку неприличных пластинок: хотел, чтобы я их продавал.
Эл рассмеялся.
– Не пудри мозги.
– Я… – старик в одно мгновение выкатился из-под машины; лежа на спине, он смотрел на Эла. – Я какое-то время держал у себя эту коробку, но без толку. Там было несколько проспектов. – Он с трудом поднялся на ноги. – Кажется, парочка у меня завалялась. Что-то вроде проспектов с непристойными анекдотами, рекламирующих эти пластинки.
– Хотел бы я взглянуть на них, – сказал Эл. Он последовал за стариком в его офис и стоял, пока Фергессон рылся в переполненных ящиках письменного стола. Наконец он нашел то, что искал, в конверте.
– Вот. – Он передал конверт Элу.
Открыв конверт, Эл обнаружил несколько маленьких глянцевых проспектов, такого размера, чтобы их удобно было положить небольшой стопкой на прилавок. Спереди, под изображением голой девицы, значились слова «ПЕРЕЧЕНЬ ВЕСЕЛЫХ ПЛАСТИНОК ДЛЯ ЛЕТНИХ ПИРУШЕК (ТОЛЬКО ДЛЯ МУЖЧИН)», а затем, внутри, шел список названий. В самих названиях ничего непристойного не было.
– Это что, песни? – спросил он. – Вроде Рут Уоллис[7]?
– В основном монологи, – сказал старик. – Один я прослушал. Там говорилось о Еве, переходящей через лед; ну, знаешь, из «Хижины дяди Тома».