Шалтай-Болтай в Окленде - стр. 23

– Эй, эту собаку надо поместить в психиатрическую лечебницу, – обратился Фергессон к соседу по стойке.

Он начал смеяться. Он смеялся, пока не почувствовал, что из глаз у него льются слезы; откинувшись к стойке, он повизгивал от смеха. Пес метался между стульями и ногами людей, прыгая на шарик, ударяя его, вновь и вновь поднимая его в воздух, а потом, возбужденный, куснул его – и шарик лопнул.

– Тяф! – пропыхтел пес и остановился как вкопанный.

Глаза у него помутнели, он сел, хватая воздух огромными грубыми глотками. Казалось, у него голова идет кругом. Лоскуты, оставшиеся от шарика, собрал с пола молодой цветной парень в пурпурной рубашке – он осмотрел их, а потом спрятал в карман своей спортивной куртки.

– Господи, – сказал Фергессон, вытирая глаза. Пес устроился отдыхать, а негр опять надувал шарик. На этот раз голубой. – Сейчас снова побежит, – сказал он соседу по стойке, который тоже смотрел с ухмылкой на эту сцену. – Он что, так и бегает весь вечер? Не устает?

– Хватит, – сказал негр, выпуская воздух из шарика.

– Нет, давай еще, – потребовала женщина.

– Еще разок, – сказал кто-то у стойки.

– Он слишком устал, – сказал хозяин пса, засовывая шарик обратно в карман. – Позже, может быть.

– Ничего не понимаю. Какой прок от этого псу? – сказал Фергессон, обращаясь к соседу по стойке.

Тот, продолжая ухмыляться, помотал головой.

– Это против природы, – сказал Фергессон. – Извращение какое-то. Наверное, он ни о чем, кроме шариков, не думает, что днем, что ночью. Ни о чем, кроме шариков.

– Хуже, чем некоторые люди, – сказал сосед по стойке.

– У животных нет разума, – сказал Фергессон. – Не знают, когда надо остановиться. Ими завладевает какая-то идея, и все. Они никогда с ней не расстаются.

– Инстинкт, – сказал сосед по стойке.

Хозяин пса, высокий негр, переходил от стола к столу с открытой сигарной коробкой. Наклоняясь, он говорил с посетителями, и некоторые из них бросали в коробку монеты. Он достиг стойки.

– Для моего пса, – сказал он. – Он хочет поступить в колледж и изучать торговое дело.

Фергессон положил в коробку десятицентовик.

– Как его зовут? – спросил он. Но негр уже отошел.

– Этот цветной парень, – сказал сосед Фергессона по стойке, – наверное, дрессирует своего пса для телевидения. Там все время показывают какие-нибудь собачьи представления.

– Это раньше, – сказал Фергессон. – Теперь очень редко. Теперь у них в основном вестерны, для детей. Я, само собой, не могу их смотреть.

– Думаешь, если бы ты увидел этого пса по телевизору, как он гоняется за шариком, то смеялся бы?