Шалость: сборник рассказов о любви - стр. 24
Наталью Степановну похоронили теплым сентябрьским днем на семейном кладбище. Я поддерживал Полину за локоть, она так ослабла и похудела, что едва держалась на ногах. Новости из столицы до нас почти не доходили. Почтовое сообщение было нарушено. Мы слышали краем уха, что беспорядки усиливались, число недовольных властью увеличивается. Напряжение росло, над нашей многострадальной державой собирались тучи. Ближе к зиме грянул гром. До нас доходили ужасные вести: царская семья содержится под арестом, власть перешла к временному правительству. Полиночка утонула в пучине горя по матери, ни на что не реагировала. Мы с Катей старались ее лишний раз не тревожить.
На смену утонченности, шику и воспитанию пришли грубость, невежество и бездуховность. Канули в лету балы, долгие беседы за чашкой чая. В государстве творились страшные вещи: разорялись дворянские гнезда, рушились церкви и храмы. Волна насилия прокатилась по стране. Человеческая жизнь не стоила и гроша. Оставаться далее в имении становилось не просто опасным, это было равносильно самоубийству. Прихватив самое необходимое, мы переселились к Кате в небольшой домик в деревне. Одинокая, в летах, она всем сердцем прикипела к своим хозяевам и с радостью нас приютила. Зимовали тяжело: припасы таяли на глазах, погреб опустел. Жили практически впроголодь. Полиночка не жаловалась, она вообще вяло реагировала на произошедшие перемены. К сожалению, ей передалась самая ужасная черта характера матери – хандра.
В конце марта в двери постучали. Двое мужчин. Один молодой, второй – постарше. Энергичные, деловые, наглые.
– Мы проводим перепись. Кто здесь проживает?
Я похолодел, руки затряслись. «Держать себя в руках. Главное не выказать страха». Я изо всех сил старался делать вид, что меня визит не касается. Убирал со стола посуду, гремел тарелками.
– А вы кто такие чтобы свои порядки чинить? – Катерина подбоченилась. – Ишь ты, перепись они проводят.
– Представители новой власти, – огрызнулся молодой, – ты мне еще разговоры поговори. – Он смачно сплюнул под ноги.
– А документы? – не сдавалась Катя.
– Вот наши документы, – расхохотался старший, демонстрируя кобуру подмышкой.
Катя им кратко рассказала, что до недавнего времени проживала одна. А сейчас у нее гостят племянница с супругом.
– У нас-то совсем туго, решили, что поближе к столице-то получше будет, – я встрял в разговор, загораживая спиной Полину.
– Что-то жена у тебя больно подозрительная, никак из этих, – старый пытался заглянуть через плечо. – Бледная, худая. «Молчи, Полина, только молчи, – молился я про себя».