Шалость: сборник рассказов о любви - стр. 19
Просидев около получаса и немного успокоив нервы, я двинулся к дому.
– Можно мне накрыть в комнате? – спросил Катю, заглянув на кухню.
Я все еще не пришел в себя окончательно. Поднявшись к себе, прилег. Катя внесла поднос, поставила на прикроватную тумбочку. Впрочем, утреннее происшествие не умалило моего аппетита. Поел я с удовольствием и даже подумал о добавке – молодость брала свое.
Пришло время знакомиться с воспитанницами. Я придирчиво осмотрел себя в зеркале, поправил галстук, одернул сюртук. Чувствовал себя как перед экзаменом. В груди летали восторженные бабочки, однако ноги предательски дрожали.
Знакомство состоялось в гостиной.
– Александра Александровна, – важно произнесла Катя, представляя рослую девушку с темными волосами и родинкой над верхней губой. Я узнал утреннюю наездницу. «Вот кому не хватает розог» – мстительно подумал, глядя в невинные девичьи глаза.
– Антон Осипович, – Катя представила меня. Я поклонился, барышня сделала изящный реверанс.
– Зоя Александровна, – белокурая девушка склонилась в реверансе.
– Антон Осипович, – поклон. «А вот и любительница вишни», – отметил я.
– Полина Александровна, – девочка была ниже и бледнее сестер. Она в свою очередь сделала реверанс.
Катя в третий раз произнесла мое имя, я в третий раз поклонился. Выполнив задачу, горничная с облегчением удалилась. Я остался с девушками наедине. Повисла неловкая пауза.
– Расскажите, что сейчас носят в столице? – прервала молчание Александра.
Плотину прорвало. Девушки затараторили, перебивая друг друга. Каждой хотелось что-нибудь узнать о жизни Санкт-Петербурга.
– Антон Осипович, а, правда, что наследник тайно обручился с графиней? – Девушки были так милы в своей непосредственности.
Я почувствовал свою важность. Бедняжки, здесь, в глуши, до них так редко доходили новости из первопрестольной. Известные им факты из жизни столицы давно пропахли нафталином, туалеты безжалостно устарели, манеры за версту отдавали провинциальностью.
И все же… все же они были очаровательны, милы, прелестны. Я привязался ко всем трем, честное слово. И к бойкой Александре, и к мечтательной Зое, и к застенчивой Полине. Три грации, три чаровницы, три бутона, готовые распуститься. Так непохожие друг на друга и в то же время так схожие в своем желании любить и быть любимыми, кружить головы кавалерам и танцевать ночи напролет.
Дни в имении текли лениво и неторопливо. На смену весне пришло лето. Мы с воспитанницами сменили душный класс на лужайку в парке, устроившись возле пруда, под тенью раскидистого дуба. От воды веяло прохладой. Барышни обмахивали веерами разгоряченные лица. Я то и дело подносил к лицу платок.