Шальная любовь - стр. 23

– Доберёмся и до обуви, – улыбнулась Анастасия, заметив её движенье.

Они добрались и до обуви, и до верхней одежды и нижнего белья. Только сумку Надя отказалась менять, привыкла она к своей. Анастасия махнула рукой, соглашаясь.

С ворохом пакетов, усталые, но с чувством хорошо сделанного дела, еле добрались до такси. Надежда с облегчением откинулась на спинку сиденья, пытаясь вытянуть гудящие от долгой ходьбы ноги. Сердце билось так радостно, как будто она выиграла миллион в лотерею. И настроение поднялось до небес. Хорошее настроение – лучшее украшение жизни.

Зазвонил телефон. Лёшка? Путаясь в пакетах, девушка достала мобильник.

– Алло?

– Надежда Павловна? – она узнала голос нотариуса. – А я с радостной новостью. Все документы готовы, в понедельник жду вас. И можем сразу отправиться в офис.

Ей стало страшно. Неужели нельзя оттянуть эту встречу хоть на несколько дней, она ещё не готова, нет. Совсем не готова…

– Хорошо, – сказала Надежда.

Ну вот, опять, там, где ей хочется сказать «нет», она говорит «да». Есть ли ещё на белом свете такая дурёха?!

– И, прежде чем откланяться, озвучу маленький деликатный момент, – продолжал Антонов, – вам нужно будет оплатить мои услуги. Гонорар, так сказать…

Он назвал такую сумасшедшую сумму, что Надежда, ахнув, непроизвольно опустила телефон вниз.

– Надежда Павловна, вы слышите меня?

– Да. До встречи в понедельник. До свидания.

Что, что такое? Анастасия вопросительно взглянула на неё. А девушка только рукой махнула, отвернувшись к окну. Глядя на объятые холодным октябрём московские улицы, она с головой окунулась в свои невесёлые думы.

* * *

«Любить больших и сильных очень тяжело». Он вспомнил произнесённые как-то, в редкие минуты откровения, слова матери. Может, эта мудрая мысль про него, Андрея Горского, незадачливого футболиста. Одиноко, неуютно ему в этой холодной сумрачной палате, так хочется, чтоб сидела рядом Она, держала за руку, улыбалась…

Навевая грусть, стучал дождь по оконному стеклу, как будто плакало небо об ушедшем лете. Превозмогая боль, потому что лежать уже больше не было сил, Андрей встал, подошёл к окну, откинул голубую шторку. И здесь безрадостная картина, обнажённые ветки деревьев, как руки, воздетые к небу. И чёрные, мёртвые листья на мокром асфальте.

Надо брать себя в руки, хватит разводить тоску. Он сейчас выгонит из головы все грустные мысли и спокойно поразмыслит, как жить дальше.

Лёгким шагом в палату впорхнула медсестра Алина, кокетливо поправила белую шапочку на голове. Андрей вздохнул. Таблетки, опять таблетки, все эти лекарства хуже самой болезни.