Шалинские сказы - стр. 11
Женился Александр на простой девушке из деревни Печи; она нарожала ему семерых детей из них пять сыновей, – один другого здоровее. Был Александр и на войне с германцами и с японцами; до сорока раз ходил в атаку, и не одного даже ранения… Умер он совсем недавно, не более пятнадцати лет назад. И нашли у него на груди небольшой металлический, из серебра видимо, медальон, на котором с одной стороны был вырезан кедр, а с другой облик красивой девушки, по всей видимости Екатерины. Он видать всю жизнь её любил: с женой был неразговорчив, хотя никогда не бил, не материл… Только прозвище: Кедрачи, с тех пор прижилось за его сыновьями, – народ думал: сила, здоровье Александра были от могучего кедра, который раньше находился на самой высокой горе станции Вогулка.
Сылвицы
Конец марта на Среднем Урале обычно считается началом весны. Обильный снежный покров уплотняется и постепенно оседает, обещая обильные и мощные водные потоки. С южной стороны домов снег становится рыхлым и ноздреватым: днем подтает а ночью покроется тонкой ледяной корочкой. В этих ранних весенних «оазисах» появляются первые признаки ожидаемого лета: крупные мухи или бабочки – крапивницы греются в лучах солнца на тёплых стенах домов. Куры, выпущенные добрыми хозяевами на улицу, тоже держатся на этих относительно теплых участках земли. Клочки сена, навоза возле хозяйственных построек дополняют картину только – только вступающей в свои права уральской весны.
Второй день гостит у бабушки Леночка: в школе весенние каникулы. Она сидит напротив окна, щурится от солнца и дергает без причины за уши кота, который развалился на кровати. Серко передёргивает уши, отворачивается от назойливой девочки, но убегать не спешит, только недовольно мурлычет в полудремоте.
– Не мучай кота! – назидательно говорит баба Ганя. – Лучше положи кусочек сухаря под печь, Ерошка там начал вожгаться!..
– Домового жалеешь, а мне о нём, даже ничего не расскажешь, – недовольно протянула девочка, направляясь на кухню. – А кто его, твоего Ерошку, видел? Эй, домушник, покажись?
– Зазря домового не тревожь, он свое дело знает, – немного посерчала Агафья Ивановна. – Ерошка с нами приехал из Глухаря, жил там в новом домике, построенном для лесника, твоего деда Марковея. Вот с тех пор за нами и следует… А как иначе? Положила корочку?
– Положила, да там его не видно.
– Значит, для тебя не пришло время. Садись, буду сказ творить, а ты слушай и вникай. В жизни люди, бывает, большие пакости друг другу делают, а разная нечисть, порою, лучше их бывает… Это случилось давно, ещё до образования Шалинского района. В то время на этой территории было два района: Шамарский и Староуткинский. В Шамарах, почти в центре поселка, возле лога жило семейство Черниговых. Хозяином там был Федор Иванович. Ложок – то в Шамарах до сих пор прозывается Черниговским. На железнодорожной станции, где проживала основная масса народу, у Пестимии Шамариной, вдовы, была красавица дочь Васса, или, как ноне говорят: Василиса. Девушка работящая, приветливая, скромная – завидная невеста для любого парня из посёлка. Но она никого, кроме Ивана Чернигова, не замечала. Вскоре началась коллективизация. Многие коммунисты по той поре, чтобы выслужиться перед начальством, то посулами, то угрозами загоняли крестьян в колхозы. Вступил в колхоз и Федор Иванович вместе со всем семейством – не решился идти против властей. Он сдал в колхоз двух коров, двух лошадей и до десятка овец с хозяйственным скарбом: телегами, санями, лошадиной сбруей, плугом, боронами. Федор Иванович понимал, что в колхозы всё равно придётся всем вступить, власть своё возьмет. Мудрый был человек.