Шагги Бейн - стр. 46
Кемпинговый фонарь отбрасывал длинные тени на стены этого подобия пещеры. Освобожденное пространство внутри штабеля палет своим размером раза в два превосходило их спальню, но потолок находился всего футах в шести от пола. Лик покрыл пол и стены обрезками выброшенных старых ковров и сплющенными картонными коробками. Через узкую дыру наверху он спустил сюда всевозможную отправленную на свалку мебель и сломанные кухонные стулья. Несколько палет стояли, как опорные столбы, а некоторые, стоявшие под углом и укрытые старыми пледами, представляли собой что-то вроде жестких диванов. На завешанных коврами стенах висели снимки обнаженных фотомоделей. Кто-то повесил здесь фотографию Мэгги Тэтчер, а другой шутник пририсовал венозный член, засунутый в ее рот, распахнутый в пламенной речи.
Кэтрин смотрела, как ее брат старается сделать свой дом удобным для нее. Она знала несколько сайтхиллских мальчишек постарше, которые уже несколько лет как обжили эти штабеля. После того как самые бешеные из них зарезали слишком любопытного ночного сторожа, их оставили в покое. Здесь было отличное место, чтобы напиться и нанюхаться клея в пакете. Большинству мальчишек помладше здесь нравилось просто потому, что сюда не дотягивались кулаки их отцов. Некоторые парни приводили девчонок, устраивали здесь постели из позаимствованных пальто и джемперов. Но постепенно, по мере того как хорошая репутация палетового убежища рушилась, девчонки перестали сюда приходить. Мальчишеские голоса ломались, их гормоны бушевали, а потому большинство из них покидали это место в погоне за сексуальными радостями. Палетовое обиталище пустело, становилось спокойнее. Теперь Лик мог проводить здесь в одиночестве все выходные.
Если Агнес напивалась в четверг, то Лик брал несколько банок с бобами и порошковый заварной крем с бабушкиной кухни и прятался здесь. Когда он возвращался вечером в воскресенье, они все смотрели телевизор. Агнес к тому времени становилась мягче и раскаивалась, алкогольный демон покидал ее. Она освобождала местечко на канапе, и он устраивался рядом, наслаждаясь теплом и приятным запахом ее шампуня. Лиззи поглядывала на него со сдержанной улыбкой и спрашивала, неужели он все выходные провел в своей постели. Хорошо быть тихоней.
Не сказать, что он был маленький. К своему пятнадцатилетию он вытянулся выше шести футов. Лик с малолетства был тощим, а с возрастом стал еще более компактным и сухощавым. Волосы, как и телосложение, он унаследовал от своего давно забытого отца. Тонкие и пушистые, мышино-каштановые, они ниспадали ему на уши и глаза, серые и ясные, но всегда не особо щедрые на эмоции. Он давно довел до совершенства искусство смотреть сквозь человека, под любые разговоры погружаясь в свои сны наяву, пролетал через голову собеседника и дальше – в открытое окно.