Шагая по осколкам битых чувств - стр. 61

 Из всего перечисленного подходило второе. Браун не собирался оставлять омерзительную для него девчонку даже ночью.

Почему?!

– Я поняла, спасибо, – я передала ей яблочную конфету-желе и повернулась к окну, приоткрывая шторку так, чтобы не мешать Марии отдыхать.

 Я ещё никогда не думала о Максиме так много. Сначала месяца он активно присутствует в моей жизни. Этому нет объяснений, но мне хотелось узнать правду, скрывающуюся в его больной голове.

И вот сейчас я неосознанно вслушивалась в голоса, ища именно его, что терялся среди других голосов. Макс был виноват и в этом. Макс БЫЛ ВИНОВАТ ВО ВСЁМ, что я чувствовала, о чём думала и даже в том, что делала.

 Автобус прибыл на место, и все торопливо направились на улицу.

Наслаждаясь ароматами весны, я не заметила, как забыла сумку в салоне. Я забежала в автобус и подошла к креслу, но на нём, и не под ним – сумки не оказалось.

 Мария вошла вслед за мной и тоже прошлась по всему салону, но и она не обнаружила сумку. Нам пришлось выйти обратно на улицу, и там мы застали Максима со своей компанией бесцеремонно кидающих мою сумку друг другу: Зоя, Вероника, Слава, Влад и Петя по очереди передавали через вверх набитую вещами сумку.

 Я вскрикнула и побежала отнимать свою вещь:

– Отдайте! Это моё, – я подпрыгнула, надеясь перехватить сумку, но кто-то постоянно и неожиданно оказывался впереди меня, и отталкивал назад.

– Мы отдадим, а ты что нам за это?

– Зачем названивал мне, Максим? – я пошла в наступление. Теперь у друзей Макса появится тема для размышлений, и они будут допрашивать его: «зачем да почему».

Максим обомлел, и его пальцы расслабились. Сумка упала ему под ноги, и я рванула. Подбежала, нагнулась и схватила сумку в песке за ремешок.

 Все повернулись на Брауна.

– Я вчера нажрался с друзьями и напомнил о девчонке, что удирала от нас после слежки за мной, – развернулся ко мне: – Предложил подшутить над тобой, но, к сожалению, трубку ты не взяла, – губы Максима дрогнули в улыбке. Подбородок приподнялся, а взгляд победно остановился на мне.

 В настоящий момент он для меня сварка – продолжу смотреть – ослепну.

 Его искры в глазах ранили, но не ослепляли.

 «Я непременно буду на Олимпе, а ты, Максим, расцелуешь мои ноги, чтобы хоть немного, но быть рядом со мной на высоте. В свою очередь, я наступлю тебе на лицо и опущу в самое дно», – думала я, пока смотрела в шоколадные глаза, а как только отвернулась, мысли стали сменяться.

– Посмотрите, какой изящный стульчик, – рассказывал наш экскурсовод, гладя пальцами бархатную спинку стула.

 Позади меня синхронно прыснули со смеху.