Шагая по осколкам битых чувств - стр. 48
– Мэйс, мне тебя жаль, – он упёрся плечом в моё.
Больше двигаться мне некуда: сзади и сбоку стена, а с другого бока тело Макса. Пойти вперёд, означало, сдаться под натиском Брауна.
– А мне жаль тебя, Максим, – он не хотел, чтобы я произносила его имя, и назло я сделала именно это.
Он молчал, долго молчал. Мы просто стояли у стены вдвоём и касались плечами. Между нами сейчас происходило что-то странное. Мы словно закутались в одном коконе.
Макс неравномерно дышал, я прислушивалась, желая слышать каждый его вдох и выдох.
Толчок моего сердца.
Его вдох.
Толчок.
Выдох.
И каждый вздох теснее сжимал нас в коконе на двоих.
Я отчаянно чувствовала желание потесниться ещё больше, ещё ближе, ещё плотнее к нему.
– Уходи, пожалуйста, – тихо пробормотала я.
Моя постель остыла, я не горела желанием ложиться под холодное одеяло, но мне хотелось бы, чтобы Максим ушёл из квартиры.
Я хотела, чтобы он ушёл. Правда, хотела…
– Я не уйду, – также тихо ответил, и ещё сильнее прижался к руке, вжимая моё тело в стену сбоку.
– Ты пришёл ко мне, чтобы постоять рядом?
– Н… – замолчал. – Е… – снова не смог закончить. – Т, – еле слышный, сдавленный стон.
Я аккуратно, чтобы не задеть Макса локтем, отошла от стены вперёд, толкая его плечом. Включила свет, и нездоровая атмосфера исчезла. Я не выдержала напряжения, что искрилось между нами.
Он от стены не отошёл. Он смотрел мне в глаза, а я их прятала, но Макс всё равно находил мой взгляд.
– Мне это не нравится, – призналась я, поправляя край домашней рубашки.
– Что тебе не нравится?
– То, что ты у меня дома.
– Сделай мне кофе, – Максим оттолкнулся от стены, пошёл на кухню, сел на ближайший стул, снял зелёную парку. – Повесь, – протянул её мне.
Глаза от шока расширились.
– Ты очумел? – встревоженно закричала я.
Взяла парку и кинула себе под ноги в протесте.
– Подними, повесь, завари мне кофе, – указал мне так, будто я его горничная.
Как я одета, до меня дошло, когда я вешала парку Макса в прихожей на крючок.
Моё отражение смеялось надо мной. Я сделала, как сказал Браун.
Сказал повесить куртку – я повесила. Сказал заварить ему кофе – я заварила.
Может, он так быстрее уйдёт?
На мне потёртые шорты для сна, а сверху рубашка без одной пуговицы – она давно отлетела и стала игрушкой для кошки.
Я села напротив Макса и глянула на него взглядом, говорящим: «Подавись, откашляйся и иди отсюда». Но он продолжал делать маленькие глотки кофе, не собираясь ни давиться, ни уходить.
Миша был бы не рад, узнав, что его брат сидит в полпервого ночи на кухне его девушки.
– Что смотришь? Тоже кофе хочешь? Иди и сделай, – он вальяжно раскачивался на стуле взад-вперёд: – Не ленись.