Сгинувшее Время. Рождение Смерти - стр. 10

Алгод никогда не проявлял к старшим должного почтения, даже к родителям, плевал на титулы, но настолько зарвался впервые.

–– Не смей разговаривать в таком тоне с матерью, щенок! – взревел Эйрогас.

Все разом вздрогнули, когда король замахнулся и со всей силы ударил Алгода по лицу раскрытой ладонью. Голова принца мотнулась в сторону. Пару мгновений он смотрел в пол и не шевелился, а потом медленно поднялся с колен, откинул со лба волосы. Коснулся своей щеки, на которой теперь алел след от руки отца, вытер большим пальцем капельку крови, выступившую в уголке губ, и снова широко улыбнулся.

–– Как же странно в нашем мире все устроено, – задумчиво произнес Алгод, кончиком языка слизывая новую бусинку крови. – Стоит проявить неуважение к королеве и вот рукоприкладство уже не вызывает вопросов. И ни мои обожаемые братья, ни наш доблестный капитан, ни достопочтенный мастер Тулвеч не стремятся скрутить нападающего и призвать его к ответу за подобное. А ведь я уверен: Его Величество не удовлетворится оплеухой. Просто назначьте уже наказание, отец, и закончим весь этот фарс.

Эйрогас ощутил, как неумолимо подступает головная боль. Сколько раз он обещал себе, что больше не поддастся на провокации Алгода и не позволит мальчишке выставлять себя дураком перед подданными. Но принц снова и снова доводил его до белого каления. Алгод с легкостью манипулировал людьми, вынуждая их плясать под его дудку. Вот и сейчас король просто обязан наказать сына за дерзость в общении с матерью и за избиение конюха, но Алгод опять умудрился все вывернуть так, будто это самое наказание не что иное, как месть отца сыну за оскорбленное самолюбие. Парень в очередной раз показал всем: король не в силах совладать с ним. Все, на что способен гордый правитель Элхеона – это выйти из себя и ударить ребенка.

–– Прежде чем решить, каким будет наказание, я все же хочу знать, почему ты избил Юэна, – Эйрогас старался говорить как можно спокойнее и не смотреть на багровую отметину на щеке сына.

–– Люцерна, – беспечно развел руками Алгод.

–– Люцерна? – не смог сдержать удивления мастер Тулвеч.

–– Люцерна, – повторил принц. – У моего коня Ворона непереносимость люцерны. От нее у него слезятся и гноятся глаза, могут даже быть проблемы с дыханием. Прежний конюх, который покинул службу в виду преклонного возраста в прошлом месяце, строго следил за рационом Ворона. И я точно знаю, что он оставил Юэну четкие указания касательно ухода за моим конем. Но Юэн, по всей видимости, до невозможности туп. Потому что в первый же день службы дал Ворону сено с люцерной, за что получил от меня выговор. Через неделю все повторилось. Тогда я не только повторно поговорил с Юэном, но и обратился к господину Одли с просьбой лучше контролировать работу новенького либо приставить к Ворону другого конюха. Господин Одли клятвенно заверил меня, что подобное больше не повторится. Я же в свою очередь предупредил и Юэна, и господина Одли: если мой конь еще хоть раз пострадает от подобной безалаберности, я не ограничусь словами и преподам нерадивому конюху урок, который он усвоит на всю оставшуюся жизнь. Сегодня утром глаза у Ворона снова загноились. По вине Юэна животное не единожды страдало. И я подумал, раз конюх не понимает слов, то, возможно, до него лучше дойдет через боль. – Алгод повернулся и уставился на Бойда Одли. – Я хотел преподать урок и вам, Одли, но братья так не вовремя вмешались. Считайте, вам повезло. Хотя… – Принц похлопал оцепеневшего и побледневшего мужчину по плечу. – Никто не мешает мне поболтать с тобой позже, дружище.