Сфера-17 - стр. 35

Фрайманн молчал. За окном по-прежнему вспыхивали фейерверки, озаряя кабинет до самой двери. Вдалеке играла музыка, вне сомнения, живая. Певец фальшивил, голос его за день праздника сел, но в нём по-прежнему пылала страсть.

Николас заметил, что плечи Эрвина расслабились. Из позы его ушло напряжение, чёрные глаза словно подёрнулись дымкой. Он откинул голову на подголовник кресла и смотрел куда-то сквозь стену взглядом суровым, но умиротворённым. «Кажется, у меня получилось, – подумал Николас. – Ты успокоился, железяка. У меня всё-таки получилось».

От этой мысли он испытал невыразимое облегчение и успокоился наконец сам.

«Я собирался запрашивать личное дело Эрвина, – вдруг вспомнил Реннард. – Даже у Шукалевича хотел поинтересоваться семьёй товарища Фрайманна, а теперь собираюсь искать истину у Зондера. Это даже нелепо. Почему бы самого Эрвина не расспросить?»

– Эрвин, – спросил он, – а откуда вы родом?

На мгновение фейерверки померкли, возвратив ночи законный мрак, и Николасу показалось, что лицо Фрайманна помрачнело. Но ответ его прозвучал по-прежнему мирно:

– Издалека.

Николас улыбнулся;

– Мы все издалека в том или ином смысле. Циа – не Сердце Тысяч, тут хватает глухих углов. Я вырос в одном из таких. У него даже названия не было. На юге, в трёх сотнях километров от Лораны, есть городок Красные Пески. Он сам по себе захолустье, но там хотя бы есть школа и больница. Наша глушь ещё дальше. У моих родителей была ферма по добыче морепродуктов.

Он замолчал и смотрел на Эрвина с улыбкой, ожидая ответа.

Фрайманн отвёл глаза. Он нахмурился – едва заметно, но именно в этот момент его лицо ярко осветила заоконная голограмма, и Николас понял. «Я был прав, – подумал он, – это здесь. Эрвин, прости меня. Ещё чуть-чуть, железяка, и я замолкну, я не буду трогать твои больные места. Я спрошу у Доктора. Он знает, что с этим делать».

– Я не знаю своих родителей, – сказал Фрайманн. – Мне про них ничего не говорили. Я жил в патронатной семье. В Аргентуме, это на севере.

«Всё, – мысленно сказал ему Николас. – Тема закрыта, Эрвин. Я сейчас же об этом забуду».

– Север? – переспросил он. – Там, где высаживали зелёные леса?

Фрайманн кивнул.

– Они плохо прижились. В низинах уже повсюду красный цвет. Но кое-где на холмах остались рощи зелёного. Говорят, лет пятьдесят назад весь Аргентум был в зелени. Думали, дальше она пойдёт сама. Начнут терраформирование, солёность морей снизят. Но ничего не сделали.

– Я, признаться, всегда считал, что Циа не нужно терраформирование, – сказал Николас. – Я люблю его таким, какой он есть. С ядовитой солью, тайфунами и пустынями. А вы когда-нибудь были на юге? Там красиво.