Сезон водоворотов - стр. 15
Аркадий расстроился:
– Ася, в чем дело? Я не возьму с тебя гонорар. Это благотворительная акция, – заверил он меня.
Кто же откажется от халявы? И я поступилась собственными принципами:
– Ну, если акция…
Мы поставили подписи под документом, Бирюков заверил их личной печатью и отбыл. А я поймала себя на мысли, что все-таки нашла, на кого переложить свои заботы. Бирюков, конечно, чужой человек, но так даже лучше: когда он все уладит, я оплачу его работу и ничем не буду обязана.
Забегая вперед, скажу: моему замыслу суждено было погибнуть «с размахом», в точности, как у Шекспира.
…После работы я обнаружила на лестничной площадке Аркадия Степановича.
Встретил меня Бирюков возмущенной тирадой:
– Где тебя носит? Никакой ответственности перед животным!
– Ты мне еще иск предъяви за жестокое обращение с ним, – огрызнулась я.
Этот наглый, зацелованный пес умел манипулировать людьми и играть на публику. Вот и сейчас прикинулся несчастным и завыл, услышав за дверью голоса.
– И почему телефон отключила? – приставал Аркадий Степанович.
Для мужчины, которого я знала всего несколько дней, он вел себя слишком по-хозяйски.
– Не слышала звонка, – буркнула я. Открыла дверь, сняла с крючка и передала Аркадию поводок. – Любишь кататься – люби саночки возить, гринписовец.
Аркадий Степанович покачал круглой головой, но поводок взял и повел Сойера на прогулку.
Я тут же пожалела об этом: пока адвокат гулял с моей собакой, мне ничего не оставалось, как заняться ужином.
Вообще-то готовила я редко, в основном перекусывала. Но гость есть гость. «Повадился, понимаешь, – ворчала я за чисткой картошки. – Пора с этим покончить»
Я убеждена, что не всех людей можно допускать к плите. Себя я относила к их числу. А в плохом настроении я просто переводила продукты. Вот и на этот раз картошка у меня подгорела.
За ужином Аркадий высматривал в тарелке съедобную картошку и пытался вести светскую беседу.
– Чем ты сегодня занималась, как дела в агентстве?
– Тебе правда интересно?
– Мне все про тебя интересно.
– Дела как сажа. Клиентов нет. Сейчас у всех так. Или почти у всех. Я исчерпала все запасы, а тут еще Ухватова…
– Все будет хорошо, – пообещал адвокат. – Я встречался с Ухватовой, она просит пять лямов на покрытие кредита.
Я не поверила.
– Сколько-сколько?
– Прости за мой французский. Пять миллионов. Так что тебе ничего не остается, как подать иск. И не надо затягивать. Завтра же принесешь мне договор аренды и платежные документы. И забудешь об Ухватовой, – гарантировал Аркадий.
Видимо, наглость Ухватовой переполнила чашу моего терпения, потому что я прошла в гостиную, открыла бар, который использовала вместо сейфа, нашла и вручила адвокату копии всех договоров аренды.