Сезон свинцовых туч - стр. 20

К ночи стало прохладнее, но сон как отрезало. Запутанными переходами Вадим спустился на первый этаж. Там не было ни консьержа, ни вахтера. Дверь на улицу открывалась без скрипа. Дул прохладный ветерок – просто облегчение для уморенного жарой организма. Фонарь освещал охапки зелени в радиусе нескольких метров – дальше все сжирал мрак. Он шел по дорожке – та едва вырисовывалась под ногами. В траве поскрипывали насекомые. Глаза привыкли, очертился силуэт скамьи. Он курил, вглядываясь во тьму. Мысли работали в правильном направлении, но пользы не приносили. «Мохнатое животное» – не гипотеза, не вымысел людей с воспаленным воображением. Крот есть, и на девяносто процентов это дипломат. Если кто-то другой, то должен иметь сообщника дипломата. А это сложно. Псевдоним крота – Самаэль, это сообщил источник в Лэнгли. Всплывали какие-то отрывочные знания из ненужных советскому человеку областей. Самаэль, Абигор, Крампус, Люцифер… Теплая компания. Цинично и откровенно. Самаэль – начальник демонов (нечто вроде командира отделения), разрушительная сила и ангел смерти, находится в вечном противостоянии с архангелом Михаилом – который, разумеется, на светлой стороне. Бестелесные духи, ведущие непримиримую и бесконечную борьбу. За что же тебя, мужик, одарили таким имечком? Или… ты не мужик? Люцифер – из той же области, в бытность Ангелом Света, низвергнутый Богом в пропасть ада, ставший впоследствии Сатаной. Так нечего было путч затевать, Создатель этого не любит. Самаэль – из той же когорты, когда-то был хорошим парнем, да, видимо, порядки в небесах не устроили, пошел за старшим товарищем в надежде скинуть верховную власть…

По дорожке вдоль дома кто-то прошел – мелькал размытый силуэт за деревьями. Доносились глухие голоса. Вадим уходил вглубь сквера, который оказался не таким уж компактным. Звуки стерлись за стеной растительности. «Выявишь круг подозреваемых, а дальше работай методом исключения, – поучал перед отъездом Нежинский. – Деликатно, тактично, не нервируя людей. И боже упаси работать как слон в посудной лавке. Срывать работу посольства, тем более в такой стране, никому не позволено, и тебе тоже. Мы могли бы и не посылать тебя. Всех подозрительных – на борт и под усиленным конвоем в Москву. Здесь бы и разбирались. И уверяю тебя – разобрались бы. А вместо выбывших отправили бы новеньких. Крот оказался бы в числе задержанных. Но представь, какое цунами пойдет, а нам это сейчас ну никак не на пользу. Так что действуй, боец невидимого фронта, и помни, что от тебя зависит многое…»