Сезон комет - стр. 22

– Она не способна понять такие вещи… – Я тяжело вздохнула. – Наверное, мне стоит рассказать тебе, как все случилось на самом деле. Мою версию…

Я всегда была склонна к обсессиям. Всю свою жизнь. В молодости все обстояло проще: мальчик, книжка, мертвый поэт. Чужая любовь. Но несколько месяцев назад я зациклилась на куда более разрушительном предмете.

Я работала в одном стартапе – полтора года, долгий срок для меня, – и мне это нравилось, у меня получалось. Я позволила себе думать, что история с книгой и моей провалившейся карьерой писательницы осталась в прошлом и это – мой свежий старт. Я даже завела подругу. Ну, может, «подруга» – это слишком громко. Мы иногда болтали возле кофемашины, пару раз обедали вместе. Не назвала бы это дружбой, до подобного не дошло, но мы общались. Уже не помню, когда я начала замечать на ее руках синяки – возможно, они всегда у нее были, а я просто не сразу обратила внимание. Маленькие зеленые и сиреневые пятнышки, как следы от пальцев. Сперва я предположила, что у нее новый парень. Наша кожа одинаково реагирует на страсть и насилие. Я стала присматриваться к ней и вскоре выяснила, что у нее есть муж, красивый и молодой, а детей нет – по крайней мере, об этом свидетельствовали ее соцсети. Состоятельные люди, они жили в центре, ездили в дорогостоящие отпуска. Но после выходных у нее был странный взгляд – будто остекленевший. И она всегда вздрагивала, если кто-то подходил к ней сзади. Я долго убеждала себя, что мне все это кажется.

А потом настали длинные выходные – какой-то праздник. Накануне, в последний рабочий день, на работе всех угощали пивом и пиццей. И я видела, как она не хотела идти домой, как старалась задержаться подольше, как не брала в руки телефон, а он все звонил и звонил. Я ничего не сделала тогда. Не предложила ей сходить в бар или выпить кофе. Я просто наблюдала. А после выходных нам сообщили, что она умерла. Выпала из окна своей элитной квартиры. Я ждала суда. Надеялась, что непременно найдется свидетель, который видел, как муж бил ее, или слышал, как он угрожал. Но никто так и не нашелся. Экспертиза показала, что в ее крови было много всего намешано: и алкоголь с вечеринки в офисе, и антидепрессанты. Грустно и трагично – девушка прыгнула вниз. Ее красивый черноглазый муж остался вдовцом. Коллеги сходили на похороны. Поплакали, выпили за упокой. Я не пошла.

Через пару недель на ее место взяли нового человека, и ее пустой стол больше не напоминал о том, что она когда-то существовала. Жизнь двинулась дальше. Только не для меня. Ночи напролет я сидела в интернете, смотрела на этого мужика и никак не могла понять, почему она оставалась с ним, что ее держало. Да, красивый. Но хватал ее за руки до синяков. Если она боялась идти домой, то почему все же шла? Чем он держал ее? Ведь она не была безвольной домохозяйкой, работала на позиции выше моей, значит, деньгами располагала. Друзья тоже имелись, судя по соцсетям. Я копалась в интернете, смотрела их совместные с мужем видео, его фотографии, ходила к нему в офис, разговаривала с коллегами, с друзьями. Я продолжала работать, но все свое время посвящала только этому. Мне требовалось найти свидетеля и доказать, что она не прыгала, что это он убил ее, а теперь постил слезливые слайд-шоу в ее мертвом аккаунте. Кто-то наверняка знал о том, что происходило. Потому что если никто больше не знал, то виноватой оказывалась я. Я знала и ничего не сделала, не помогла ей.