Сезон дождя (сборник) - стр. 11
подвел невеселый итог внутренний голос.
Говард повернул голову, взглянул на часы, стоявшие на столике у кровати. Без четверти два… и ему опять приспичило.
Он осторожно поднялся, на цыпочках вышел из спальни, мимо двери в ванную, за которой ни на секунду не утихало поскребывание, проследовал на кухню. Передвинул скамеечку для ног к раковине, встал на нее, прицелился в сливное отверстие, прислушиваясь к звукам, доносящимся из спальни: как бы Ви тоже не встала с кровати.
В конце концов все у него получилось… после того, как он добрался до трехсот сорока семи. Это был рекорд. Он поставил подставку на место, на цыпочках вернулся в спальню, думая: «Долго я так не протяну. Не смогу».
Проходя мимо двери в ванную, хищно ощерился.
Когда в половине седьмого зазвенел будильник, он выбрался из кровати, потащился в ванную, осторожно переступил порог.
Увидел, что раковина пуста.
– Слава Богу, – дрожащим голосом прошептал он. Волна облегчения накрыла его с головой. – О, слава Б…
Палец выскочил, как черт из табакерки, словно откликнувшись на его голос. Три раза крутанулся вокруг своей оси и потом согнулся в верхнем суставе, словно ирландский сеттер, готовый броситься за добычей. А указывала верхняя фаланга на него.
Говард отступил от раковины, не подозревая, что его губы разошлись в зверином оскале.
А кончик пальца поднимался и опускался, поднимался и опускался… словно палец здоровался с ним. Доброе утро, Говард, как приятно тебя видеть.
– Пошел на хер, – пробормотал Говард и решительно повернулся лицом к унитазу. Попытался отлить… бесполезно. Его захлестнула ярость, захотелось ухватиться за палец, вырвать его, бросить на пол и топтать, топтать, топтать…
– Говард? – простонала за дверью Ви. Постучала. – Ты скоро?
– Да. – Он приложил все силы, чтобы голос звучал как обычно. Спустил воду.
Но Ви абсолютно не волновало, как звучит голос Говарда, она даже не вскинула на мужа глаза, чтобы посмотреть, как он выглядит. В это утро она мучилась от похмелья.
– Не самое ужасное, которое мне довелось испытать, но одно из худших, – пробормотала Ви, протискиваясь мимо него, поддернула ночнушку, плюхнулась на сиденье. Прижала руку ко лбу. – Нет, больше я эту гадость не покупаю. «Американское зерновое», чтоб оно лопнуло. Кто-то должен сказать этим пивоварам, что удобряют зерно при посеве, а не после жатвы. Чтобы от трех паршивых банок пива так болела голова! Боже! Не зря говорят, скупой платит дважды. Задешево качественный товар не продают. Особенно на распродаже у этих Лаксов. Гоуви, будь хорошим мальчиком, дай мне аспирин.