Сейчас P.S. И никого не стало. Книга 3 - стр. 14

Постепенно с каждой следующей песней, с каждым ударом по струнам, растворялась в небытие маленькая закомплексованная девочка Рина, которая боялась выступать на публике и падала в обморок на сцене.

Девушка с гитарой в рок-группе это всегда любовь и фанаты. Лучше бы меня приняли, только если б я сидела за барабанной установкой.

С собой у меня была профессиональное оборудование, а Лось под моим чутким руководством выполнял роль видео оператора, на концертах или репетициях его сменяет менеджер.

Так родился проект «Взгляд изнутри», и тур с рок-группой «Arsenicum» подарил новому проекту два первых выпуска.

Я стояла на сцене, а в кармане косухи у меня лежало фото Доброго, который был со мной вместе и не оставлял меня ни на секунду.

Теория шести рукопожатий заключается в том, что каждый человек опосредованно знаком с любым другим жителем планеты через цепочку общих знакомых, в среднем состоящую из пяти человек.

В этом что-то есть. Так или иначе, почти через месяц после моего возвращения домой раздался звонок с незнакомого номера, и я ответила.

Это был Злой. Вот так просто. Я не сразу узнала его голос, уж очень давно мы не разговаривали, но всё же это был он. Я не слышала о нём десять лет.

Пока я была в реанимации, мои друзья по работе через социальные сети объявили сбор крови, в которой я так сильно нуждалась в тот момент. И среди тех людей, которые видели этот крик о помощи в социальной сети, оказался тот человек, который знает Саню и меня.

Звонок. Это был он. Где номер взял?

– Малая, это Злой, Саня Злой, помнишь такого?

– Злой… – повисла пауза, я с трудом выдавливала из себя слова, – Привет.

– Я прилетаю 31-го. Послезавтра буду у тебя. Ты там же, на Уборевича? Тебе что-нибудь нужно?

Что ж, это вполне в его духе. Ни одного лишнего вопроса – замужем, можно тебя увидеть, с кем ты живешь? Буду тогда-то, жди.

Длинные гудки.

Я разревелась. Не знаю, почему. Возможно, боль носила накопительный эффект, возможно, посттравматический стресс накрывает не сразу. Но я впервые плакала не из-за того, что у моего тела что-то болит, а из-за того, что болела моя душа. Я не позволила себе расслабиться и пожалеть себя ни на секунду как пришла в себя в реанимации. Я зажала в себя в кулак и как мантру повторяла каждый день – я хочу выздороветь, я хочу, чтобы это поскорее осталось в прошлом.

И вот сейчас мне захотелось уткнуться в плечо Сани и плакать. Потому что мне больно. Потому что мне страшно. Потому что с ним не надо притворяться сильной, потому что с ним я могу плакать, и мне не унизительно его сочувствие. Мы не виделись много лет, кажется, целую жизнь. В грудине под ребрами опять начало ныть, и мне стало не хватать воздуха.