Сейчас и навечно - стр. 16

– Чем-то воняет, Хаас? – спросил Эндрю.

– Нет, – ответил я, щурясь от яркого июньского солнца. – Вспоминаю одну древнюю историю.

– Ты, вероятно, и классику помнишь наизусть. Вытащишь «Одиссею» из своей стальной ловушки?

Я ощутил на себе его пристальный взгляд.

– «О, муза, скажи мне о том хитроумном герое, который, странствовал долго с тех пор…» Похоже на тебя, Энди.

– Заткнись. И не называй меня Энди.

Сана спрятала улыбку за воротником пальто.

– Увидимся в понедельник, – сказала она остальным, после чего остановилась рядом со мной. – Ты так жесток с бедным Эндрю.

Я пожал плечами.

– Никогда не встречал парня, который не заинтересован в сокрытии своих недостатков.

– Это просто зависть. Он изо всех сил старается разобраться во всем, а тебе это дается так легко.

Я бы даже посмеялся над ее словами, если бы не чертовская усталость.

– Итак. – Сана перекинула шелковистые черные волосы через плечо. – Какие планы на выходные? У меня есть лишний билет на завтрашний концерт The Revivalists в Уорфилде.

Мне пришли в голову парочка мягких оправданий, но я слишком устал, чтобы нести чушь.

– Я пас. Никаких развлекательных мероприятий до окончания школы и сдачи адвокатского экзамена.

– Звучит не круто.

Я пожал плечами и попытался улыбнуться.

– В любом случае, спасибо за приглашение.

– Ладно, – сказала она с улыбкой, которая с трудом скрывала разочарование. – Тогда увидимся в понедельник.

– Да.

Я наблюдал за тем, как она уходит, и меня охватила жуткая усталость.

Иногда такое происходило, словно кулаком в живот ударили. Бессонные ночи и недосыпание, стресс и тревожность – все это накрывало меня с головой. Никакого пива с парнями. Никаких свиданий с горячими однокурсницами. Ни секса, ни вечеринок…

– Смирись, Хаас, – пробормотал я в воздух и направился в сторону дома. – Ты сам на это подписался.

На станции «Сивик-Сентрал» я пересел на линию J до Дюбус Траянгл и откинулся на спинку сиденья. Час пик еще не настал, и поезд был практически пуст. Пятница – единственный день недели, когда у меня нет вечерних занятий и я освобождаюсь пораньше. В этот день я обычно прихожу домой к четырем часам, а не в пять или шесть.

Стук колес подо мной убаюкивал, а глаза закрывались. Семейный кодекс словно проецировался на заднюю поверхность века – неприятный побочный эффект эйдетической памяти. Чем больше я что-то запоминаю, тем больше шансов, что это останется со мной навсегда.

…если один из родителей оставляет ребенка на попечении другого лица более чем на год без предоставления ему содержания или без коммуникации, то следует рассматривать это дело как отказ от ребенка…